Криптовалюта в России: законодательное недорегулирование
 |
| InVentoriS / Depositphotos.com |
Вступивший в силу 1 января закон о цифровых финансовых активах и цифровой валюте (Федеральный закон от 31 июля 2020 г. № 259-ФЗ; далее – Закон № 259-ФЗ), хотя и содержит в своем названии оба этих понятия, и дает их определения, не сильно помог криптосообществу с точки зрения понимания сущности и условий использования криптовалют в нашей стране.
Абсолютное большинство норм Закона № 259-ФЗ посвящены цифровым финансовым активам (ЦФА), под которыми понимаются цифровые права, включающие денежные требования, возможность осуществления прав по эмиссионным ценным бумагам, права участия в капитале непубличного акционерного общества, право требовать передачи эмиссионных ценных бумаг. Установлены правила выпуска, учета и обращения ЦФА, требования к операторам информационных систем, в которой выпускаются ЦФА, операторам обмена ЦФА, порядок деятельности таких операторов. Как отметил в ходе состоявшейся на прошлой неделе онлайн-конференции ИД «Коммерсантъ» председатель Комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков, принятие Закона № 259-ФЗ должно поспособствовать более активному использованию технологии блокчейн для выпуска ЦФА с целью привлечения инвестиций под реализацию различных проектов.
Регулирование же, предложенное Законом № 259-ФЗ, для цифровой валюты – Анатолий Аксаков подтвердил, что под ней подразумевается именно криптовалюта, – оказалось половинчатым. С одной стороны, криптовалюта в России теперь легализована. Во-первых, законодательно дано ее определение: цифровой валютой признается совокупность содержащихся в информационной системе электронных данных (цифрового кода или обозначения), которые предлагаются и могут быть приняты в качестве средства платежа, не являющегося денежной единицей РФ, иностранного государства и международной денежной или расчетной единицей, либо в качестве инвестиций и в отношении которых отсутствует лицо, обязанное перед каждым обладателем таких электронных данных (ч. 3 ст. 1 Закона № 259-ФЗ). Во-вторых, в ряд отраслевых законов (Федеральный закон от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», Федеральный закон от 2 октября 2007 г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве», Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции») включены положения о том, что для целей соответствующих законов цифровая валюта признается имуществом.
С другой стороны, правила выпуска и обращения цифровой валюты не определены, указано лишь, что «организация выпуска и (или) выпуск, организация обращения цифровой валюты в Российской Федерации регулируются в соответствии с федеральными законами» (ч. 4 ст. 14 Закона № 259-ФЗ), а значит, владельцам криптовалют – а их в России немало: по приведенным президентом РАКИБ Юрием Припачкиным данным, наша страна входит в тройку государств – лидеров по использованию цифровых валют, а количество криптокошельков граждан России превышает 8 млн, – еще какое-то время придется ждать принятия такого законодательства. Напомним, законопроект, на основе которого был принят Закон № 259-ФЗ, рассматривался в Госдуме более двух лет.
Однако в определенной части использование криптовалюты уже законодательно ограничено: прямо установлен полный запрет на оплату цифровой валютой товаров, работ и услуг – он распространяется на действующие на территории России юридические лица, в том числе филиалы и представительства иностранных и международных компаний, и на граждан, находящихся в РФ не менее 183 дней в течение 12 следующих подряд месяцев (ч. 5 ст. 14 Закона № 259-ФЗ). «У нас по законодательству платежным средством является рубль, который эмитируется Банком России, и никакие иные валюты, в том числе криптовалюты, не могут быть платежным средством на территории РФ. Так что это нормальное решение, что нельзя их использовать для расчетов, – подчеркнул Анатолий Аксаков. – Кроме того, хотя это прямо не написано, но подразумевалось: поскольку эти частные валюты, которые не имеют обязанного лица, обеспечения, за ними не стоит никакое государство, они несут большой риск для правообладателей, так что нет желания стимулировать россиян приобретать их».
В принципе же совершение операций и гражданско-правовых сделок с цифровой валютой разрешается, а требования ее владельцев подлежат судебной защите, правда, с одной оговоркой – о факте обладания цифровой валютой и совершения с ней сделок необходимо информировать налоговые органы (ч. 6 ст. 14 Закона № 259-ФЗ).
Порядок такого информирования может быть утвержден уже в ближайшее время: 17 февраля в первом чтении был принят законопроект 1 , предусматривающий своего рода самодекларирование факта владения и использования криптовалют: п. 1 ст. 21 Налогового кодекса предлагается дополнить положением, согласно которому налогоплательщики имеют право сообщать о получении права распоряжаться, в том числе через третьих лиц, цифровой валютой, представлять отчеты об операциях с ней и о ее остатках. При этом для случаев, когда за календарный год сумма поступлений цифровой валюты или списаний цифровой валюты лицом, которое вправе ею распоряжаться, превысит сумму, эквивалентную в денежном выражении 600 тыс. руб., предполагается установить уже не право, а обязанность таких лиц сообщать в налоговый орган о получении права распоряжаться цифровой валютой, а также представлять отчеты об операциях (гражданско-правовых сделках) с цифровой валютой и ее остатках – ст. 23 НК РФ планируется дополнить соответствующим п. 3.5. Распространяться эта обязанность будет на российские организации, филиалы и представительства иностранных и международных компаний, созданные на территории РФ, и физических лиц: граждан России, постоянно проживающих в РФ на основании вида на жительство иностранных граждан и лиц без гражданства (за исключением лиц, срок пребывания которых за пределами России превышает в совокупности 183 дня в течение календарного года).
В связи с этим ФНС России предполагается наделить полномочиями по установлению порядка определения рыночной цены на цифровую валюту – она будет использоваться при расчете обозначенной выше пороговой суммы в 600 тыс. руб., а также по утверждению форматов сообщения о получении права распоряжаться цифровой валютой, отчета об операциях с цифровой валютой и ее остатках.
За непредставление или представление содержащего недостоверные сведения отчета об операциях с цифровой валютой и ее остатках законопроектом предусматривается ответственность в виде штрафа в размере 10% от суммы поступления цифровой валюты или суммы списания цифровой валюты лицом, которое вправе ею распоряжаться, в соответствующем календарном году – для расчета размера штрафа предполагается использовать большую из указанных сумм (в рублевом эквиваленте). За непредставление же сообщения о получении права распоряжаться цифровой валютой предлагается ввести штраф в размере 50 тыс. руб. В случае принятия законопроекта и подписания соответствующего закона первым отчетным периодом станет 2021 год.
Помимо этого, законопроектом предусматривается штраф за неуплату, в том числе частичную, налога в связи с невключением в налоговую базу прибыли (доходов) от операций, расчеты по которым осуществлялись с использованием цифровой валюты, – в размере 40% от суммы неуплаченного налога в части таких операций.
Разумеется, данный проект, вводящий новые обязанности и ответственность за их неисполнение в сфере, до конца пока не урегулированной, широко обсуждается экспертным сообществом. По мнению специалистов по криптовалюте, он, во-первых, является преждевременным – нецелесообразно говорить о налогах в отсутствие норм, устанавливающих правила оборота криптовалют, а во-вторых, нуждается в серьезной корректировке, в частности с точки зрения того, что понимается под прибылью от использования криптовалют для целей налогообложения. «Прибыль от криптовалют является виртуальной, пока ты не перешел в фиат. Когда ты обналичил деньги и получил реальную прибыль, тогда, пожалуйста, заплати налоги – такой должен быть подход», – полагает Юрий Припачкин.
Стоит отметить, что с большой вероятностью законопроект будет существенно доработан ко второму чтению – профильные комитеты Госдумы уже отметили целый ряд требующих изменения и уточнения его положений. Так, Комитет Госдумы по государственному строительству и законодательству указал в своем заключении, что установление налогового режима цифровых валют невозможно без уточнения круга объектов, которые могут быть отнесены к цифровой валюте, определения их соотношения с такими регулируемыми Гражданским кодексом категориями, как цифровые права и деньги, и установления четких правил их использования. Для этого необходимо закрепить в ГК РФ понятие цифровой валюты – с возможностью ограничения ее гражданского оборота в соответствии с п. 2 ст. 129 кодекса – и соответствующим образом скорректировать ее определение в Законе № 259-ФЗ.
Комитет Госдумы по бюджету и налогам (является ответственным по данному законопроекту) в свою очередь отмечает несоответствие положений, предусматривающих наделение ФНС России правом устанавливать порядок определения рыночной цены цифровой валюты, ст. 40 НК РФ, согласно которой по общему правилу для целей налогообложения принимается цена товаров, работ или услуг, указанная сторонами сделки, – предполагается, что эта цена соответствует уровню рыночных цен, пока не доказано обратное, а налоговые органы вправе проверять правильность применения цен только в определенных случаях. Кроме того, поскольку налоговые согласно законопроекту смогут запрашивать в банках выписки по операциям на счетах физических лиц и справки о переводах электронных денежных средств при установлении признаков, указывающих на возможное нарушение законодательства о налогах и сборах, если операции на счетах связаны с операциями по переводу цифровой валюты, необходимо, по мнению комитета, уточнить, что понимается под операциями по переводу цифровой валюты (так как в Законе № 259-ФЗ об этом тоже не говорится), и в рамках какой из предусмотренных НК РФ процедур налоговые органы могут установить факт того, что операции на счетах связаны с переводом цифровой валюты, а также признаки возможного нарушения налогового законодательства. И наконец, необходимо определить, какие операции будут считаться операциями, расчеты по которым осуществляются с использованием цифровой валюты, так как прибыль от таких операций предполагается включать в налоговую базу, но при этом Закон № 259-ФЗ, как уже отмечалось, запрещает использовать цифровую валюту для расчетов за товары, работы и услуги.
1 С текстом законопроекта № 1065710-7 «О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской Федерации» и материалами к нему можно ознакомиться на официальном сайте Госдумы.
Источник
Криптовалюта и цифровые активы: как суды толкуют новые понятия
Хотя законодатель еще не закрепил правовое положение цифровых активов, они уже выступают предметом сделок и судебных споров. В статье проанализировали ключевые дела о криптовалюте.
В 2018 году в Государственную думу внесли ряд законопроектов, призванных сформировать новую регуляторную среду, обеспечивающую благоприятный правовой режим для возникновения и развития современных технологий. На открытии весенней сессии 2019 года председатель Госдумы Вячеслав Володин отметил, что работа над блоком законодательных инициатив, посвященных цифровой экономике, будет приоритетной для депутатов. В частности, к приоритетным Володин отнес законопроекты о цифровых финансовых активах, о цифровых правах и о краудфандинге.
На текущий момент Государственная дума приняла данные законопроекты в первом чтении. В то же время есть основания полагать, что ко второму чтению они претерпят значительные изменения[1].
В отсутствие правового регулирования суды вынуждены выносить решения, основывая свою позицию на различных источниках, включая научные публикации и комментарии, а также применяя аналогию закона и аналогию права. В результате имеет место недостаточная четкость аргументации и противоречивость судебной практики. Подспорьем для судей могло бы стать соответствующее постановление Пленума Верховного суда. Но на данный момент примеры из судебной практики настолько немногочисленны, что остается только ждать принятия соответствующего законодательства и увеличения количества дел для анализа и обобщения практики.
Криптовалюта как объект гражданских прав
Суд счел, что криптовалюта не относится к объектам гражданских прав[2]. Конкурсный кредитор обратился в суд с жалобой на бездействие финансового управляющего. По мнению кредитора, бездействие выразилось в неистребовании информации о наличии у должника криптовалюты (Bitcoin и Ethereum) и непринятии мер по выявлению электронных кошельков и сделок с криптовалютой.
Отклоняя доводы кредитора, суд опирался на то, что криптовалюта, исходя из прямого толкования норм права, не относится к объектам гражданских прав, находится вне правового поля на территории РФ. Исполнение сделок с криптовалютой, транзакции с ней не обеспечиваются принудительной силой государства. Отсутствие в системе криптовалюты контролирующего центра и анонимность пользователей не позволяют с определенностью установить принадлежность криптовалюты в криптокошельке конкретному лицу.
Между тем криптовалюта не входит в перечень имущества, которое может быть исключено из конкурсной массы согласно Федеральному закону от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве). В связи с этим представляется, что при текущем состоянии правового регулирования основания для исключения криптовалюты из конкурсной массы отсутствуют.
Суд расценил криптовалюту как «иное имущество» и включил ее в конкурсную массу[3]. Финансовый управляющий установил, что должник обладает доступом к криптокошельку, и решил включить его содержимое в конкурсную массу.
Должник возражал против этого, указывая, что криптовалюта не является объектом гражданских прав (имуществом) и потому не подлежит включению в конкурсную массу.
Суд занял позицию управляющего, исходя из следующего. По закону к объектам гражданских прав относятся вещи, включая наличные деньги и документарные ценные бумаги, иное имущество, в том числе безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, имущественные права; результаты работ и оказания услуг; охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность); нематериальные блага (ст. 128 ГК). Поскольку гражданское законодательство не содержит понятия «иное имущество», с учетом современных экономических реалий и уровня развития информационных технологий допустимо максимально широкое его толкование. По мнению суда, криптовалюта не может расцениваться применительно к ст. 128 ГК иначе как иное имущество.
Также суд отклонил довод о том, что анонимность пользователей криптовалют не позволяет установить принадлежность криптовалюты конкретному лицу. Суд отметил, что факт обладания доступом к конкретному криптокошельку подтверждается протоколом осмотра веб-страниц, удостоверенным нотариусом, а также пояснениями самого должника.
Примечательно, что при вынесении решения суд учел находящийся в стадии рассмотрения законопроект «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации». Законопроект содержит следующее определение понятия «цифровые права»: «В случаях, предусмотренных законом, права на объекты гражданских прав, за исключением нематериальных благ, могут быть удостоверены совокупностью электронных данных (цифровым кодом или обозначением), существующей в информационной системе, отвечающей установленным законом признакам децентрализованной информационной системы, при условии, что информационные технологии и технические средства этой информационной системы обеспечивают лицу, имеющему уникальный доступ к этому цифровому коду или обозначению, возможность в любой момент ознакомиться с описанием соответствующего объекта гражданских прав. Указанные цифровой код или обозначение признаются цифровым правом.
Обладателем цифрового права признается лицо, имеющее уникальный доступ к названному в пункте 1 настоящей статьи цифровому коду или обозначению, позволяющий совершать действия по распоряжению цифровым правом».
По мнению Юлии Литовцевой, партнера, руководителя практики банкротства и антикризисной защиты бизнеса компании «Пепеляев групп», данный подход суда представляется обоснованным и соответствующим действующему законодательству. Так, ст. 128 ГК в силу ее прямого толкования четко говорит об открытом перечне объектов гражданских прав, что само по себе должно расцениваться как возможность отнесения к таким объектам иных видов активов.
Регистрация обозначения BITCOIN в качестве товарного знака
Истец заявил на регистрацию в качестве товарного знака обозначение BITCOIN в отношении услуг 36-го класса (финансовая и экономическая деятельность) и 38-го класса (телекоммуникационные услуги) МКТУ[4].
Роспатент отказал в регистрации товарного знака, поскольку не допускается государственная регистрация в качестве товарных знаков обозначений, не обладающих различительной способностью или состоящих только из элементов, которые являются общепринятыми символами и терминами. К общепринятым терминам относятся лексические единицы, характерные для конкретных областей науки и техники.
Суд подтвердил вывод Роспатента о широком использовании обозначения BITCOIN в качестве лексической единицы в области экономики, финансов, а также информационных услуг, то есть в отношении заявленных услуг 36-го и 38-го классов МКТУ. По мнению суда, данное обозначение представляет собой название электронной платежной системы и одноименной виртуальной валюты, которое широко используется в финансовой и экономической сферах деятельности. В связи с этим спорному обозначению не может быть предоставлена правовая охрана в качестве товарного знака.
Криптовалюта как средство платежа
Платеж с использованием криптовалюты не считается незаконной валютной операцией, поскольку криптовалюта не является иностранной валютой[5]. Прокуратура при проведении проверки соблюдения валютного законодательства установила, что ресторан в качестве оплаты выставленных им счетов получил криптовалюту. Прокуратура возбудила дело об административном правонарушении по ч. 1 ст. 15.25 КоАП (осуществление незаконных валютных операций).
ИФНС прекратила производство по делу в связи с отсутствием состава правонарушения. По мнению ИФНС, действия ресторана по получению криптовалюты в качестве оплаты счета на сумму 2820 руб. не регулируются Федеральным законом от 10.12.2003 № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» (далее — Закон о валютном контроле).
Суд согласился с мнением налоговиков, указав, что криптовалюту нельзя отнести к иностранной валюте, поскольку она не является законным средством платежа какого-либо государства, а также не имеет централизованного эмитента, единого центра контроля за транзакциями и характеризуется анонимностью платежа. Кроме того, суд отметил, что правовое определение криптовалют, а также их сущность в законодательстве РФ не определены.
В соответствии со ст. 1 Закона о валютном контроле к иностранной валюте относятся денежные знаки в виде банкнот, казначейских билетов, монеты, находящиеся в обращении и являющиеся законным средством наличного платежа на территории соответствующего иностранного государства (группы иностранных государств), а также изымаемые либо изъятые из обращения, но подлежащие обмену указанные денежные знаки; средства на банковских счетах и в банковских вкладах в денежных единицах иностранных государств и международных денежных или расчетных единицах.
На текущий момент криптовалюта не входит в перечень кодов для представления валют и фондов, утвержденный Международной организацией по стандартизации (ISO) (последнее издание — ISO 4217:2015). Целью данного стандарта является разработка кодов, признанных на международном уровне для обозначения валют. Не упоминается криптовалюта и в Общероссийском классификаторе валют (ОКВ).
Распространение в сети Интернет информации о криптовалюте как о виртуальном средстве платежа и накопления на территории РФ запрещено[6]. Прокуратура провела проверку исполнения положений законодательства в сфере противодействия распространению в сети Интернет информации, распространение которой на территории РФ запрещено. В ходе проверки было установлено, что на сайте bitcoininfo.ru размещены сведения об электронной валюте Bitcoin (биткойн), представляющей собой виртуальное средство платежа и накопления. При этом информация о держателях криптовалюты не опубликована.
Прокурор отметил, что данная криптовалюта не обеспечена реальной стоимостью и не содержит информацию о ее держателях. Процесс выпуска и обращения биткойнов полностью децентрализован, отсутствует возможность его регулирования, в том числе со стороны государства. Это противоречит федеральным законам от 10.07.2002 № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации» и от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».
Суд пришел к выводу, что распространение спорной информации на территории РФ запрещено. В связи с этим сайт bitcoininfo.ru подлежит включению в Единый реестр доменных имен, указателей страниц сайтов в сети Интернет и сетевых адресов, позволяющих идентифицировать сайты в сети Интернет, содержащие информацию, распространение которой в РФ запрещено.
В других делах суды также отмечали, что криптовалюты являются денежными суррогатами, способствуют росту теневой экономики и не могут использоваться гражданами и юридическими лицами на территории РФ[7]. Свободное распространение информации об электронной валюте обуславливает активное использование криптовалюты в торговле наркотиками, оружием, поддельными документами и иной преступной деятельности. Данные факты, а также возможность бесконтрольного перевода денежных средств и их последующего обналичивания служат предпосылками высокого риска потенциального вовлечения криптовалюты в схемы, направленные на легализацию (отмывание) доходов, полученных преступным путем, и финансирование терроризма. А это влечет нарушение прав и законных интересов неопределенного круга лиц, получающих доступ к криптовалюте.
Представляется, что, признавая за криптовалютой статус денежного суррогата, суды руководствовались содержанием следующих информационных сообщений:
- информации Банка России от 27.01.2014 «Об использовании при совершении сделок «виртуальных валют», в частности Биткойн»;
- информации Банка России от 04.09.2017 «Об использовании частных «виртуальных валют» (криптовалют)»;
- информационного сообщения Росфинмониторинга от 06.02.2014 «Об использовании криптовалют»;
- информации Генеральной прокуратуры от 06.02.2017 «В Генеральной прокуратуре РФ состоялось совещание по вопросу правомерности использования анонимных платежных систем и криптовалют».
При этом нормы, посвященные денежным суррогатам, содержат запрет исключительно на их введение и эмиссию (выпуск)[8]. Учитывая децентрализованный характер эмиссии криптовалют, представляется, что данные нормы к ним неприменимы. Операции же с криптовалютой данные нормы не затрагивают.
Сделки с криптовалютой
В рамках сделки по покупке криптовалюты последняя выступает не как средство платежа, а как товар[9]. Истец перечислил ответчику денежные средства в размере 150 тыс. руб. для покупки криптовалюты E-dinar. В дальнейшем истец обратился в суд с иском о взыскании неосновательного обогащения. Он указал, что ошибочно перевел спорную сумму на имя ответчика, а также сослался на то, что на территории РФ законной валютой является рубль.
Суд сделал вывод, что истец добровольно вступил в данный интернет-проект и перечислил денежные средства. При этом истец не дал каких-либо пояснений о том, в связи с чем он ошибочно перечислил данные средства, кому и на какой счет желал их перевести на самом деле. Соответственно, неосновательное обогащение не доказано.
Доводы истца о том, что на территории РФ законной валютой является рубль, суд отклонил, поскольку в данном деле E-dinar выступает не средством платежа за товар, а самим товаром.
Примечательно, что квалификация криптовалюты в качестве товара созвучна инициативе ЦБ рассматривать ее как цифровой товар. Эту идею озвучила заместитель председателя ЦБ Ольга Скоробогатова: «Наше предложение — относить их к цифровому товару и применять законодательство с определенными уточнениями в части налогов, контроля и отчетности, как к цифровому товару. Оно было поддержано всеми министерствами и ведомствами»[10].
Между тем законодательное регулирование криптовалюты в качестве одной из известных сущностей (в качестве средства платежа, товара или валюты) не будет в полной мере отражать ее особенности. В частности, товар имеет овеществленную природу, в то время как криптовалюта — нематериальную.
Сделки по приобретению цифровых продуктов не подпадают под действие Закона о защите прав потребителей[11]. Истец перечислил ответчику (иностранной организации) сумму в размере 83 700 руб. Данные денежные средства были направлены на использование сайта btc-e.nz. Истец настаивал на том, что использование сайта предполагалось в личных, в частности общеобразовательных, целях, то есть для изучения возможностей системы блокчейн, а также для получения цифровых продуктов (цифровых токенов) как товара. По мнению истца, фактически сайт предоставлял услуги интернет-магазина, поскольку давал пользователям возможность пополнять баланс личного счета и приобретать цифровые продукты у других пользователей. В дальнейшем сайт перестал функционировать, все счета были заблокированы, и истец не смог получить цифровой продукт и вернуть свои деньги.
Истец полагал, что поскольку использование им спорного сайта осуществлялось в личных целях, то данная сделка подпадает под действие Закона о защите прав потребителей. В связи с этим он подал иск не по месту нахождения организации-ответчика, а по месту своего жительства в соответствии с нормами об альтернативной подсудности.
Однако суд вернул иск в связи с неподсудностью спора. Суд исходил из того, что целью приобретения истцом цифрового продукта являлось извлечение прибыли, поэтому положения Закона РФ от 07.02.1992 № 2300–1 «О защите прав потребителей» неприменимы к правоотношениям сторон. Соответственно, исковое заявление подлежит предъявлению не по месту жительства истца, а по месту нахождения организации-ответчика.
В другом деле суд обосновал невозможность использования правовых механизмов, предусмотренных Законом о защите прав потребителей (в частности, механизмов возложения на ответчика ответственности в виде уплаты неустойки, штрафа, возмещения морального вреда), нахождением криптовалюты вне правового поля[12].
В судебной практике описываются случаи оплаты криптовалютой оружия, наркотиков, услуг киллеров, а также услуг по распространению наркотических средств и психотропных веществ[13].
В одном из дел плата за сбыт наркотиков начислялась осужденному в виде криптовалюты. На биржах осужденный конвертировал криптовалюту в рубли и переводил на счет электронного кошелька. Затем деньги переводились на его банковский счет, а после — на карту. Полученные денежные переводы осужденный обналичивал в банкоматах и тратил на личные нужды.
Суд пришел к выводу, что распоряжение денежными средствами, полученными преступным путем, для личного потребления не образует состава преступления по ст. 174.1 УК (легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления). Данное преступление относится к сфере экономической деятельности, и его необходимым элементом является цель вовлечения денежных средств и иного имущества, полученного в результате совершения преступления, в легальный экономический оборот. То есть необходимы не просто финансовые операции и сделки с имуществом, полученным преступным путем, а действия, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, придание им видимости законности. Такими действиями могут быть внесение в уставный капитал организации, на банковский вклад, покупка активов, приносящих доход, покупка и последующая продажа товаров, имущества, выполнение работ, оказание услуг[14].
Инвестиции в криптовалюту
Инвестиции в криптовалюту осуществляются ее владельцами на свой страх и риск[15]. Истцы приняли решение об участии в инвестиционном интернет-проекте Totem Capital. Данный проект предоставлял возможность внесения денежного вклада (при условии предварительного обмена на криптовалюту) с последующим ежедневным получением процентов от него.
С целью участия в проекте, а именно для приобретения криптовалюты, истцы перечислили ответчику 600 тыс. руб. Ответчик должен был перечислить эти средства иным лицам, контролирующим деятельность сайта Totem Capital. А последние, в свою очередь, должны были зарегистрировать аккаунты на истцов (криптокошельки) и зачислить на них криптовалюту. После перевода денежных средств ответчик перестал выходить на связь, а истцы обратились в суд с иском о взыскании суммы неосновательного обогащения, а также процентов за пользование чужими денежными средствами.
Суд сделал вывод, что истцы перечислили денежные средства ответчику не без оснований, а в связи с их добровольным участием в интернет-проекте Totem Capital с целью получения прибыли, при этом действовали на свой страх и риск. Поскольку в РФ отсутствуют какая-либо правовая база для регулирования платежей, осуществляемых в криптовалюте, а также какое-либо правовое регулирование соответствующих торговых интернет-площадок, все операции с криптовалютой производятся их владельцами на свой страх и риск. Истцы, согласившись с условиями предоставления сайтом Totem Capital услуг обмена электронных валют, приняли на себя риск несения любой финансовой потери или ущерба.
Также суд обратил внимание на то, что в действительности данные денежные средства не аккумулировались у ответчика, а перечислялись им другим лицам, которые и занимались обменом рублей на криптовалюту. Фактически, исходя из условий договоренности, у ответчика отсутствовали какие-либо обязательства перед истцами по возврату данных денежных средств, о чем истцы достоверно знали.
Суд пришел к выводу, что при таких обстоятельствах неосновательного обогащения не возникло. Кроме того, нахождение криптовалюты вне правового поля не позволяет возложить на ответчика ответственность в виде уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами.
Информация о предоставлении услуг по инвестированию в криптовалюты, сборке и настройке майнинг-ферм признается рекламой финансовых услуг[16]. В УФАС поступили сведения о размещении в рекламно-информационной газете сообщения следующего содержания: «Инвестиции в криптовалюты. Bitcoin, Ethereum, Zcash. Сборка и настройка майнинг-ферм». Административный орган пришел к выводу, что данная информация рекламирует инвестиции в криптовалюты, то есть является рекламой финансовых услуг (а не консультационных).
Реклама финансовых услуг должна содержать наименование или имя лица, оказывающего эти услуги (п. 1 ст. 28 Федерального закона от 13.03.2006 № 38-ФЗ «О рекламе»). Спорная реклама не содержала указанных сведений, в связи с чем рекламораспространителя (учредителя и издателя газеты) привлекли к административной ответственности за совершение административного правонарушения по ч. 1 ст. 14.3 КоАП (нарушение законодательства о рекламе).
[1] После опубликования данного материала законопроект о цифровых правах был принят Государственной думой во втором и третьем чтении, одобрен Советом Федерации, а также подписан Президентом РФ.
[2] Постановление АС Поволжского округа от 18.10.2018 № Ф06-38270/2018
[3] Постановление 9ААС от 15.05.2018№ 09АП-16416/2018
[4] Решение СИП от 07.09.2016 по делу № СИП-368/2016
[5] Решение Московского городского суда от 18.04.2018 по делу № 7–4313/2018
[6] Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 13.02.2017 по делу № 2–10119/2016
[7] Решение Октябрьского районного суда Санкт-Петербурга от 16.05.2017 по делу № 2–1993/2017
[8] п. 1 ст. 75 Конституции и ст. 27 Федерального закона от 10.07.2002 № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации»
[9] Апелляционное определение ВС Республики Башкортостан от 20.02.2017 по делу № 33–3487/2017
[11] Апелляционное определение Приморского краевого суда от 10.10.2017 по делу № 33–10147/2017
[12] Решение Ряжского районного суда от 26.04.2017 по делу № 2–160/2017
[13] Апелляционное определение Московского областного суда от 21.05.2015 по делу № 22–3237/2015
[14] Апелляционный приговор ВС от 13.09.2018 № 127-АПУ18-8
[15] Апелляционное определение Ульяновского областного суда от 31.07.2018 по делу № 33–3142/2018
[16] Постановление 11ААС от 06.08.2018№ 11АП-9424/2018
Источник