Ставит ли диагноз педагог психолог по результатам своей деятельности

Всякая точная наука основывается на приблизительности.
Б. Рассел
Кроме проблемы, связанной с процедурой получения психологом информации об особенностях развития ребенка, существуют проблемы сообщения информации и форм ее презентации пользователю для педагогической и социальной практики. Так, в образовательной практике распространены ситуации, когда данные психодиагностики предназначены для использования их педагогами, родителями, воспитателями и другими заинтересованными лицами. В подобных случаях ответственность за форму и содержание сообщаемой диагностической информации полностью лежит на психологе.
При сообщении результатов диагностики специалист руководствуется этическими принципами, в частности предполагающими, что:

1) информация, полученная психологом в процессе проведения работы, не подлежит сознательному или случайному разглашению, а в ситуации необходимости передачи ее третьим лицам должна быть представлена в форме, исключающей ее использование против интересов субъекта (клиента);
2) сообщая администрации результаты обследования и своего заключения, психолог должен воздерживаться от сообщения сведений, наносящих вред ребенку (или любому другому субъекту образовательного пространства) и не имеющих отношения к образовательной ситуации [1; 18; 58].
Соответственно, диагностическая информация не может передаваться механически. Ее сообщение должно сопровождаться соответствующими интерпретирующими пояснениями. В частности, общие уровневые характеристики и качественные описания, представляемые на доступном для восприятия языке, предпочтительней конкретных числовых данных (за исключением тех случаев, когда результаты сообщаются адекватно подготовленным профессионалам или специалистам-смежникам, владеющим категориальным аппаратом психодиагностики). Известно, что даже образованные неспециалисты зачастую путают процентили с процентными показателями признака, нормы с эталонами и оценки интересов с показателями способностей. Однако наиболее серьезные ошибки интерпретации связаны с выводами, которые делаются на основе тестовых показателей, даже при правильном понимании психометрического посыла последних.
К числу возможных получателей диагностических данных, кроме самих обследуемых (испытуемых), относятся родители несовершеннолетних, педагоги и другие работники учреждения образования (административное звено, социальные педагоги, логопеды, дефектологи), а также специалисты смежных профессий (психиатры, психоневрологи, работники ОППН и пр.). В практической психологии существуют понятия «заказчик первого, второго и третьего порядка». Считается, что в первую очередь результат должен сообщаться тому лицу, от которого поступил заказ на соответствующую услугу- И этим лицом может выступать не только сам ребенок (по достижении 16 лет), но и родитель, педагог, представитель администрации учреждения. Но имеем ли мы право сообщать педагогам и администраторам всю полученную диагностическую информацию? Если нет, то какая доля информации может быть сообщена им без ущемления личностных прав ребенка? Ответ на эти вопросы до сих пор не однозначен. Так, с одной стороны, необходимо сообщать результаты диагностики педагогу для того, чтобы он мог реализовать индивидуальный подход и осуществить адекватное ему социально-педагогическое сопровождение ребенка. С другой же стороны, не каждый психолог имеет гарантию того, что полученная педагогом информация не пойдет ребенку во вред. Кроме того, любая диагностическая процедура всегда связана с экспертной ситуацией, в которую ставится ребенок, что, само собой разумеется, может нанести многим детям (особенно гиперсензитивным, высокотревожным, гиперсуггестивным и социально зависимым) серьезную психологическую травму. В связи с этим при сообщении любой связанной с тестированием информации желательно учитывать типичные особенности ее получателя. Причем это относится не только к общеобразовательному уровню человека и его познаниям в области психологии, но и к его ожидаемой эмоциональной реакции на такую информацию. Например, эмоциональная причастность родителей и педагогов к жизни ребенка может препятствовать адекватному (спокойному и разумному, непредвзятому) принятию фактической информации [6].
Кроме того, особенно важно учитывать возможные эмоциональные реакции на информацию о результатах тестирования в тех случаях, когда пользователи узнают о достоинствах и недостатках ребенка. В такой ситуации необходимо не только обеспечить родителей и педагогов достаточно квалифицированной интерпретацией тестовых показателей, но и предоставить возможность получения консультации специалистов каждому, кого подобная информация эмоционально обеспокоит.
Очевидно, что при сообщении результатов диагностики и организации обратной связи психолог должен исходить из того, что каждого пользователя необходимо особым образом подготовить к восприятию и адекватному применению полученной информации. В частности, например, сообщая родителям или педагогу информацию о причинах неуспеваемости школьника, диагност показывает и их роль как пользователей этой информации в происхождении и возможном устранении неблагоприятных обстоятельств.
Необходимо учитывать, что в большинстве случаев пользователи характеризуются наличием оценочного отношения к психологической информации. В этом случае психолог предлагает те или иные способы социально адекватного восприятия информации, например вводя контекст возрастной или индивидуальной нормы психического развития ребенка. Это позволит родителям и педагогам избежать самостоятельной интерпретации и домысливания диагностических данных, исходя из специфики собственных отношений с ребенком.

В ситуации передачи психологической информации для педагогической и социальной практики зачастую возникают проблемы, связанные с процедурой получения психологической информации в работе психодиагноста. Например, при проведении массовых обследований готовности детей к обучению в школе необходимо достаточно длительное присутствие психолога в детском коллективе. Обозначенный момент предъявляет к специалисту требование тщательного профессионального контроля по ряду показателей, в частности таких как: нераспространение критериев оценки результатов деятельности детей; исключение возможности подготовки ребенка к нормативному реагированию на задание; устранение ориентации действий обследуемого на некий социально одобряемый, правильный, «хороший» результат. Причем при обследовании дошкольников и младших школьников социальную желательность необходимо учитывать и через отношение родителей к ситуации диагностики.
Необходимо отметить, что применение во фронтальной диагностике стандартных тестовых процедур предполагает одновременность работы всех детей над заданием. Ситуация временной синхронности имеет свои достоинства и недостатки. С одной стороны, момент одновременности выполняемых заданий позволяет предотвратить влияние ряда факторов, искажающих психологическую информацию за счет отсутствия возможности обсуждения обследуемыми детьми стратегии ответов, действий. Однако с другой — если не создана ситуация предельной независимости детей друг от друга в период выполнения задания, то оно может выполняться многими из них стереотипно, с опорой на действия «соседа по парте». Кроме того, показатель времени при фронтальном обследовании нивелирует ценность индивидуальности отдельного ребенка (обусловленной, прежде всего, типом нервной деятельности), а значит, снижает общую информативность и степень объективности по отношению к его возможной успешности при прочих равных условиях.
Как мы уже отмечали, тенденция к селекции и навешиванию ярлыков в качестве упрощенной замены понимания специфики и значимости диагностических результатов все еще довольно распространена. Очевидно, что даже если тест был тщательно проведен, безошибочно обработан и верно интерпретирован, знание результата без возможности его подробного обсуждения может и повредить тестируемому (ребенку). Тем более что от традиционных ярлыков многим пользователям не всегда удается легко и быстро избавиться. Соответственно, только сообщение тестовых результатов в сочетании с информацией о жизненном опыте отдельного ребенка может облегчить эффективное планирование его оптимального развития.
Если перед диагностикой действительно стоит задача оказания помощи ребенку, то необходимо учитывать и его адаптационный период. Вопрос о необходимости коррекции справедлив в том случае, когда наблюдаются действительные отклонения в развитии. Но он вызывает сомнение, когда ситуация в большей мере указывает на вариативность нормы развития. В то же время специфическим результатом диагностики может выступать индивидуальный вариант развития ребенка, где коррекция в ее общем виде не всегда показана и востребована.
Психологические рекомендации будут тем продуктивнее, чем больше в их разработке принимает участие значимое окружение ребенка — родители, педагоги. Только они сами могут решить, что каждый из них на самом деле готов делать, а что — не готов. Кроме того, ощущение родителем, педагогом того, что он сам нашел путь к ребенку, значительно повысит мотивацию выполнения коррекционно-развивающих замыслов. Но следует помнить, что работа психолога с сознанием педагога, родителей достаточно продолжительна и трудоемка.
В сжатом виде основные нормы взаимодействия психолога с пользователем психодиагностической информации сводятся к следующим положениям:
1) сообщение психологом информации, а не оценка ее;
2) сообщение информации в адекватной (сточки зрения единства семантического пространства, индивидуального восприятия пользователя) форме;
3) получение обратной связи о степени понимания информации пользователем.

Наиболее важными принципами организации обратной связи с пользователями психодиагностической информации выступает ряд принципов.
Принцип ненанесения ущерба, предполагающий, что результаты психодиагностики ни в коем случае не могут быть использованы во вред ребенку. Если диагностика проводится в целях типизации или дифференциации (по уровню готовности к школе, отбор в гимназические классы и пр.), то данный принцип применяется совместно с принципом открытости результатов диагностики для обследуемого, в том числе и по поводу того, кем и каким образом будут использоваться его диагностические данные.
Принцип эффективности и обоснованности сообщаемых результатов, предполагающий, что формулируемые рекомендации обязательно должны быть полезными для ребенка.
Принцип интеграции информации, предполагающий, что сообщение результатов должно рассматриваться как неотъемлемая часть сложного процесса консультирования и, соответственно, входить составным элементом в процесс сообщения информации и получения обратной связи.
Принцип доверительного сотрудничества, основанный на необходимости привлечения психологом к процессу интерпретации непосредственных пользователей диагностической информации, в том числе и в контексте возникающих у них конкретных вопросов. Важным моментом в данной ситуации является принятие пользователем предоставляемой ему информации. Так, «если пользователь по какой-либо причине отвергает сообщаемую ему информацию, по всей вероятности, она полностью бесполезна» [6, с. 595]. Однако принятие правильно интерпретированных данных может иметь и сугубо психотерапевтическое значение для пользователя — и как сам факт принятия, и как информационное сообщение.
Принцип персональной ответственности психолога за корректность данных, за точность и достоверность поставленного диагноза, за этический его аспект, а в случае передачи диагностической информации для педагогической практики — часто и за то, как этот диагноз будет учитываться и пользователем.
Заметим, что адекватность восприятия диагностической информации пользователем имеет немаловажное значение в формировании социального статуса профессии психолога в целом. Например, работая в альянсе с другими специалистами, психодиагност оказывается в ситуации профессиональной рефлексии, так как постановка психологического диагноза или передача его коллегам актуализируют у него потребность в квалифицированном анализе средств и способов профессиональной деятельности. Личная ответственность психолога за свой профессиональный рост в данном случае перерастает в социальную проблему — проблему становления социального заказа на его профессию.

Источник: Белобрыкина О. А. Диагностика развития самосознания в детском возрасте _ СПб . Речь; 2006. — 320 с.

Источник

Школьный психолог не имеет права назвать вашего ребёнка больным – это не в его компетенции

Как родителям понять, нормально ли поведение их детей? Корреспондент informburo.kz попытался разобраться в этой проблеме.

Поводом для статьи послужил пост, размещённый в Facebook. В нём женщина рассказывает обыденную историю, которая может случиться в жизни любой семьи.

Все родители делятся на два типа: тех, кто пытается постоянно совершенствовать детей, и тех, кто считает своих детей априори совершенными. И зачастую второй тип родителей испытывает огромные и долгосрочные сложности. Недоверие учителям и психологам приводит к тому, что тяжёлые диагнозы перетекают в неизлечимую форму. Тем временем первая группа родителей мучает своих отпрысков бесконечными психологическими тестами, осмотрами и допросами, пытаясь понять, всё ли с ними нормально. Самое удивительное, что правы и первые, и вторые.

Чтобы разобраться в этой теме, informburo.kz обратился к опытным школьным психологам. Они подробно рассказали о том, каким образом с лёгкой руки неопытных психологов здоровые дети вдруг признаются аутистами, а ярко выраженные психопаты вдруг оказываются в рамках нормальности.

Обязанности школьного психолога

«Ни один психолог не имеет права самовольно тестировать ребёнка до 14 лет, – рассказала психолог алматинской школы №9 Ирина Казанцева. – Только по запросу родителей и с ведома классного руководителя. Существуют, конечно, плановые диагностики, о которых в обязательном порядке оповещаются родители. Например, в начале года на общешкольном родительском собрании психолог объявляет о всех мероприятиях, которые собирается проводить в течение учебного года».

Ирина Казанцева не просто психолог с 20-летним стажем. Будучи вполне себе успешным физиком, она увлеклась детской психологией благодаря двум своим сыновьям. Наука «детская психология» настолько увлекла её, что уже в предпенсионном возрасте Ирина Эрнестовна защитила диссертацию и получила кандидатскую степень. Сейчас она уже на пенсии, но всё ещё работает, обожает свою работу и воспитывает теперь уже маленькую внучку.

Ирине Эрнестовне доверяют, её уважают и безоговорочно ей верят. Даже когда она говорит, что для восьмилетнего мальчишки вполне нормально кричать, бегать и драться. По её мнению, родителям следует для начала взяться за собственное воспитание, а потом уже пытаться воздействовать на детей.

Посмотри на ребёнка

Ну а если сомнения в адекватности ребёнка всё же возникли, родители сами в состоянии провести наипростейший тест. Попросите малыша нарисовать «лесную школу». Сделать выводы из результата очень просто и логично. Но есть одно существенное «но», которое, по всей видимости, не учла молодая психолог, которая в начале нашего рассказа поставила мальчишке аутизм.

«При проведении теста с ребёнком необходимо общаться, – рассказала Ирина Казанцева. – Спрашивать – а кто это? А что он делает? А почему ты нарисовал именно его? А почему учитель в школе именно такой? А где здесь ты? Выводы сделать очень просто. Если на рисунке изображено всё что угодно, кроме учебного процесса, – у ребёнка нет мотивации к учёбе. Если ваш малыш изобразил себя маленьким на фоне больших хищных зверей-одноклассников – значит, он их боится и чувствует себя изгоем. Если же хищником изображён учитель – всё серьёзно, он боится своего учителя».

Это называется проективная методика. Примерно таким же образом проводится тест на отношения в семье. Попросите малыша нарисовать свою семью. Расположение членов семьи на картинке скажет само за себя. Несколько клеточек тетрадного листа могут означать целую пропасть между, казалось бы, любящим родителем и ребёнком.

Немаловажную роль играет цветовая гамма рисунка. Тёмные грустные цвета говорят о тревожности ребёнка. Стоит выяснить, что его беспокоит. Но для начала проверьте: может все разноцветные карандаши в доме сломаны или потерялись и остался один коричневый, им и приходится рисовать бедному маленькому художнику.

Ещё один очень важный тест: изобразить несуществующее животное. Во время рисования задайте малышу вопросы, которые вас волнуют. Как это животное ведёт себя, когда его обижают? Любят ли его мама и папа? Куда он любит ходить с родителями?

Чаще всего этих трёх тестов достаточно для определения общего психоэмоционального состояния ребёнка. Если некоторые моменты вас встревожили – подойдите к школьному психологу. Он сам проведёт несколько тестов, а если ваши опасения подтвердятся – направит вас к нужным специалистам. Возможно, что проблему можно решить всего лишь сменой деятельности во внеурочное время.

Но бывает такое, когда психолог, наблюдая за детьми, выделил вашего ребёнка и отследил тревожные сигналы. Первым и главным сигналом для любого учителя и психолога является ярко выраженное агрессивное поведение.

Если ребёнок постоянно сидит тихонько в углу и читает – это тоже ненормально. До подросткового возраста малыш просто обязан бегать, кричать, много и шумно играть, придумывать игры или быть вовлечённым в игры других детей. Кстати, враньё – это тоже норма. Маленький человек учится жить в социуме, и главное – правильно объяснить ему, что можно делать, а что нет. И ни в коем случае родители не должны сами при ребёнке обманывать или совершать какие-то непорядочные поступки. Если у ребёнка упала успеваемость, и на уроке математики он «устал», а после звонка стремится побегать по стенам и потолку – пора бить тревогу.

Здесь психолог работает в связке с учителем. А если всё серьёзно, к делу приступает психиатр.

Диагноз ставит только врач

Начнём с того, что диагноз – понятие сугубо медицинское. Поэтому даже если школьный психолог заподозрит у ребёнка какие-то отклонения, он не имеет права ставить диагнозы. Потому что он хоть и психолог, но педагог, а не врач.

Врач-психиатр, психотерапевт, кандидат медицинских наук, директор клиники неврозов Жибек Жолдасова рассказала, каким образом детям ставят диагнозы. Выяснилось, что процесс обследования долгий, сложный и очень серьёзный. И без дополнительного оборудования не обойтись.

«В психиатрии имеются четыре достоверных метода обследования, – рассказала Жибек Жолдасова. – Три из них – инструментальные. Первый – компьютерная или магнитно-резонансная томограмма головного мозга. Второй – электроэнцефалограмма, которая показывает качество работы головного мозга, то есть как мозг вырабатывает электрические импульсы. Третий метод исследования – ультразвуковая допплерография сосудов головы и шеи, чтобы посмотреть, как снабжается кровью головной мозг».

И лишь четвёртый метод обследования проводится психологами. Во время экспериментально-психологическое обследования описывается полностью личностный статус, его основные характеристики. Но даже психолог, который проводит экспериментально-психологический тест, не имеет права ставить диагноз. Психолог может выявить только особенности личности, а в рамках ли это какого-то диагноза либо в рамках особенностей ребёнка, – это определяет только врач.

Но если всё же врач поставил диагноз, ни в коем случае не стоит отчаиваться.

«В Казахстане есть довольно хорошая реабилитационная программа для детей-аутистов, созданная фондом «Асыл Мирас». Конечно, если есть необходимость, то назначается какое-то минимальное медикаментозное лечение. Но если малыш уже начал учёбу в общеобразовательной школе, то лучше всего его там и оставить. Знакомая обстановка и люди могут помочь ребёнку реабилитироваться. И только в том случае, если ребёнок абсолютно не продуктивен в общем классе, но хорошо работает один на один с педагогом, может быть, тогда имеет смыл думать о домашнем обучении или каких-то других специализированных методах обучения. Аутизм невозможно вылечить, но его можно довольно успешно компенсировать», – рассказала Жибек Жолдасова.

И не стоит забывать, что кроме аутизма существует ещё множество психических заболеваний, у ребёнка может быть выявлено любое из них. По словам Жибек Жолдасовой, в последнее время участились случаи невротических состояний среди школьников. Но это заболевание лечится довольно легко, и ничего страшного в нём нет.

Есть множество диагнозов, которые может поставить психиатр. Это умственная отсталость. Есть ранние формы шизофрении, у детей также бывают психотические состояния с бредом и галлюцинациями. Существуют также органические расстройства – это осложнения после менингитов, энцефалитов, травм головы. Они могут вызвать повреждение головного мозга, что ведёт к каким-то психическим расстройствам.

Первый и самый важный совет психиатра родителям: быть внимательными к своему ребёнку. Любое вовремя выявленное заболевание легче вылечить, чем запущенное.

Лучшее лекарство – занятость

Говорят, что работа лучше всего отвлекает от депрессии, да и вообще от любых навязчивых дум. Все согласны, что безделье порождает множество проблем. Поэтому молодая мама троих малышей, детский психолог Тахмина Джанбакиева заполняет досуг своих детей как только возможно.

«Не стоит жалеть своих детей, – сказала Тахмина. – В детстве мама отвела меня на гимнастику, но мне показалось что это тяжело и неинтересно, и я отказалась ходить. Мама пошла мне навстречу. И теперь я жалею о том, что не занималась гимнастикой. И даже не раз говорила маме: почему ты меня не заставила? Вот поэтому совет всем родителям: пробуйте разные виды досуга для детей. Максимально заполняйте всё их свободное время. Они будут жаловаться, скандалить и плакать. Знакомые будут вас убеждать, что вы лишаете детей детства. Но думайте о том, что повзрослевшие дети скажут вам лишь спасибо. Заставляйте их заниматься. Стимулируйте и мотивируйте их».

Сейчас в Казахстане в любом даже маленьком ауле есть варианты досуга для детей любого возраста. Что уж говорить о городах. Зачастую кружки́ и курсы ничего не стоят, и отличные педагоги совершенно бесплатно научат ребёнка музыке, танцам, иностранным языкам и восточным единоборствам. Почему бы не воспользоваться такими прекрасными возможностями для детей?

Кроме того, Тахмина Джанбакиева призывает родителей найти золотую середину в общении ребёнка с гаджетами. По её словам, стоит приглядываться и прислушиваться к ребёнку, и если он начинает вести себя неадекватно – немедленно отбирать планшет на неопределённый срок. И выдавать лишь на час в день, и только если ребёнок хорошо себя вёл. При этом контролировать контент, просматриваемый ребёнком. Лучший способ для этого – спросить, чему его учит мультик, который он смотрит, или игра, в которую он играет. Совсем лишать ребёнка компьютера или телефона нельзя – в современном мире без техники невозможно получить хорошее образование и развитие.

Несмотря ни на что, запомните: счастлив тот ребёнок, которого любят родители. А любящий родитель всегда найдёт, о чём поговорить и чем занять своё чадо. Тогда у малыша не будет никаких неврозов, депрессий, агрессивного поведения. А диагнозы – явление достаточно редкое и вовсе необязательное.

Следите за самыми актуальными новостями в нашем
Telegram-канале и на странице в Facebook

Источник