Как жаль что грибоедов не оставил своих записок написать его биографию было бы делом друзей

Пародисты иногда раздражают, иногда забавляют, но по прошествии времени бывает любопытно взглянуть на их пародии, написанные зачастую на самих себя.

«Люди верят только славе и не понимают, что между ими может находиться какой-нибудь Наполеон, не предводительствовавший ни одною егерскою ротою, или другой Декарт, не напечатавший ни одной строчки в «Московском телеграфе». Впрочем, уважение наше к славе происходит, может быть, от самолюбия: в состав славы входит ведь и наш голос.»

Пушкин (о Грибоедове, «Путешествие в Арзрум»)

«Как жаль, что Грибоедов не оставил своих записок! Написать его биографию было бы делом его друзей; но замечательные люди исчезают у нас, не оставляя по себе следов. Мы ленивы и нелюбопытны. «

«Переехав через гору и спустясь в долину, осененную деревьями, я увидел минеральный ключ, текущий поперек дороги. Здесь я встретил армянского попа, ехавшего в Ахалцык из Эривани. «Что нового в Эривани?» — спросил я его. «В Эривани чума, — отвечал он, — а что слыхать об Ахалцыке?» — «В Ахалцыке чума», — отвечал я ему. Обменявшись сими приятными известиями, мы расстались».

Там же: «Жатва струилась, ожидая серпа».

Пушкин всё время нетерпелив и спешит ехать, волнуясь, словно эта «струящаяся жатва».

«Я послал его за лошадьми. Он явился вместе с офицером, который потребовал от меня письменного предписания. Судя по азиатским чертам его лица, не почел я за нужное рыться в моих бумагах и вынул из кармана первый попавшийся мне листок. Офицер, важно его рассмотрев, тотчас велел привести его благородию лошадей по предписанию и возвратил мне мою бумагу; это было послание к калмычке, намаранное мною на одной из кавказских станций». (там же)

Другие статьи в литературном дневнике:

20.09.2018. ***
17.09.2018. ***
16.09.2018. ***
11.09.2018. ***
09.09.2018. ***
07.09.2018. ***
05.09.2018. ***
03.09.2018. ***

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Источник

Другой Александр Сергеевич

15 января исполнилось 220 лет со дня рождения А.С. Грибоедова — самого непонятого и загадочного персонажа Золотого века русской литературы

Текст: Михаил Визель

Особняк Римских-Корсаковых, в течение полутораста лет известный как «Дом Фамусова», потому что именно этот двухэтажный дом и его обитатели выступили прототипами «Горя от ума», стоял в Москве в углу Страстной площади — ныне Пушкинской. И эта подробность московской географии довольно символична. Потому что мы невольно воспринимаем Грибоедова — полного тезку, старшего товарища и приятеля Пушкина, не уступавшего ему рано проявившейся фантастической одаренностью и, увы, разделившего его раннюю насильственную смерть, как своего рода «дублера» Пушкина. «Евгений Онегин» — энциклопедия русской жизни, «Горе от ума» — энциклопедия жизни московской. Молодой Пушкин были известен не только летучими стихами, но и проказами с оттенком вольнодумства; и 22-летний водевилист Грибоедов задолго до «Горя от ума» прославился в узких кругах как участник кровавой «четверной дуэли» из-за балерины Истоминой (воспетой позднее Пушкиным, кстати), стоившей ему изуродованной левой кисти (трагедия для одаренного пианиста и композитора). Пушкин к зрелости «помирился с царем» — и Грибоедов дослужился до статского советника, став государственным человеком, ключевой фигурой российской внешней политики в Закавказье. Словом, Пушкин очень хорошо понимает, о чем говорит, когда с вынужденной туманностью намекает в «Путешествии в Арзрум», что «жизнь Грибоедова была затемнена некоторыми облаками: следствие пылких страстей и могучих обстоятельств. Он почувствовал необходимость расчесться единожды навсегда с своею молодостию и круто поворотить свою жизнь».

Этот знаменитый фрагмент, описывающий встречу Пушкина с телом Грибоедова, которое везут из Тегерана на арбе, запряженной двумя волами, хочется цитировать целиком, но все-таки ограничимся частью: «Я познакомился с Грибоедовым в 1817 году. Его меланхолический характер, его озлобленный ум, его добродушие, самые слабости и пороки, неизбежные спутники человечества, — все в нем было необыкновенно привлекательно. Рожденный с честолюбием, равным его дарованиям, долго был он опутан сетями мелочных нужд и неизвестности. Способности человека государственного оставались без употребления; талант поэта был не признан; даже его холодная и блестящая храбрость оставалась некоторое время в подозрении. Несколько друзей знали ему цену и видели улыбку недоверчивости — эту глупую, несносную улыбку, — когда случалось им говорить о нем как о человеке необыкновенном…

Как жаль, что Грибоедов не оставил своих записок! Написать его биографию было бы делом его друзей; но замечательные люди исчезают у нас, не оставляя по себе следов. Мы ленивы и нелюбопытны. »

Последние слова вошли в поговорку; но мало кто задумывается, что относятся они не только к мемуарам и биографиям, но и к самым известным, хрестоматийным произведениям — да хоть к тому же «Горю от ума». Поколения школьников рассуждают о конфликте Чацкого с косным окружением, но мало кто рисковал задумываться: да точно ли умен Чацкий? У Пушкина были на этот счет большие сомнения: «Все, что говорит он, — очень умно, — писал он А.А. Бестужеву после того, как декабрист Пущин привез ему рукописную копию («список») комедии. — Но кому говорит он все это? Фамусову? Скалозубу? На бале московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно. Первый признак умного человека — с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловыми и тому подобными».

Сто пятьдесят лет спустя Вайль и Генис в «Родной речи» предложили свой ответ: Чацкий умен, но не по-русски, где все серьезно, а по-европейски, с большой долей легкости и шутовства. «В основе представления о борце, выступающем против общества — вера в серьезность. Все что весело — признается легкомысленным и поверхностным. Все что серьезно — обязано быть мрачным и скучным. Так ведется в России от Ломоносова до наших дней. Европа уже столетиями хохотала над своими Дон-Кихотами, Пантагрюэлями, Симплициссимусами, Гулливерами, а в России литераторов ценили не столько за юмор и веселье, сколько вопреки им. Даже Пушкина».

Увы — прошло почти двести лет, и мы на трагическом примере французского карикатурного журнала видим, с каким трудом приживаются идеи европейской легкости ума.

А Софья? Слова Пушкина о ней из того же письма Бестужеву лучше не цитировать. Но и без него поколения школьников-подростков остро, в силу возраста, интересовались вопросом — до какой же степени доходила интимность ее ночных посиделок с Молчалиным? И здесь обладатель острого и ясного ума, Александр Сергеевич Грибоедов, не дает однозначного ответа, оставляя его на усмотрение каждой эпохи.

Но едва ли не самая большая загадка Грибоедова связана не с его литературной, а с внешнеполитической деятельностью. Часто забывают, что, отправляясь посланником в Персию, Грибоедов подал наместнику Закавказья графу Паскевичу «Записку об учреждении Российской закавказской компании» — которая должна была стать для России тем же, чем была двумя веками раньше Ост-Индская компания для Великобритании: мощнейшим инструментом влияния в регионе. Этим обширным и продуманным планам не суждено было реализоваться. Что невольно заставляет задуматься: так ли уж случайно и стихийно вспыхнул народный мятеж в Тегеране, совершенно не нужный шаху, которому пришлось отдариваться потом ценнейшим алмазом своей коллекции?

Все эти вопросы едва ли когда-нибудь получат однозначный ответ. Но задаваться будут регулярно. И не только потому, что Грибоедов — по-прежнему один из самых востребованных русских драматургов, но и потому, что иранская нефть — по-прежнему один из козырей глобальной внешней политики. А отношения России и Грузии, для упрочения которых Грибоедов, женившийся на грузинке, сделал очень много — по-прежнему один из важнейших факторов политики внутренней.

«Другой Александр Сергеевич» так же прочно с нами, как и тот, чья фамилия всплывает обычно в памяти при произнесении этих имени-отчества. Да и «Дом Грибоедова» в Москве тоже никуда не делся — ведь именно так с легкой руки писателя следующего века, Булгакова, часто зовут особняк Герцена по соседству, на Тверском бульваре, воспетый под этим названием в «Мастере и Маргарите».

Источник

gvardei

Вот классический клинический случай.

Пушкин в «Путешествии в Арзрум» (1836) пишет:

Вообще говоря, банальное, ни на чём не основанное сетование. Встал бы ныне Пушкин из гроба, посмотрел бы на гигантскую библиографию пушкинистики, — не миновать ему апоплексического удара. Как же так, «ленивы и нелюбопытны» — а вона что…

Сетований подобного рода у Пушкина великое множество, — человек он был вздорный и импульсивный. От чистых восторгов до чёрной меланхолии за пару минут. Иной такой же ничего не запечатлел на бумаге, — и ветром унесло. А Пушкин, он, да, он и в Африке Пушкин.
*
Вот же читаю какое-то старое интервью Парфёнова Леонида, и читаю именно вот что:

«А по классическому определению Пушкина, мы ленивы и нелюбопытны. С этим типом национального характера ничего поделать нельзя».
*
Если подходить к делу буквалистски, где в цитате из «Арзрума» хоть какое-то упоминание о «национальном характере»? Вообще, кого имел в виду Пушкин, написуя «мы»? Может «нас двоих: меня и мою тень»? Хотел поначалу написать «я ленив и нелюбопытен», потом решил, что это нескромно и скруглил на невнятное «мы»…

О каком «классическом определении» идёт речь, если цитата более напоминает балластную вставку в текст, которому явно не хватает содержания?
*
Писал-то Пушкин явно не о Грибоедове, о себе, о том, что вот, через год он погибнет, а после будет не то, что забыт, но, скажем, уйдёт на второй план русской словесности, и лишь всё, что связано с открытием в 1880-м году памятника на Страстной, выведет его из почти гарантированного забвения. Так или иначе, все подобного рода желчные лапидарности – плод минутной неприязни или более-менее искреннего заблуждения.
*
Тогда почему мы их столь ревностно и восторженно повторяем? Почему мы приписываем им какое-то надмирное и чуть не всеобщее значение? Почему спекулируем случайными смыслами, придавая им непреложный характер?
*
Вот сказал бы в интервью Парфёнов Леонид: «А по классическому определению Пушкина, мы деятельны и любознательны. Такой уж у нас тип национального характера, так уж исторический сложился невероятный по своей мощи гений великого русского народа».
*
Нет, такого рода сентенция вряд ли бы кого впечатлила. Понятно, почему, — лапидарности чаще всего работают «на понижение», — на опошление, на деморализацию, деэстетизацию.
*
Взять всё то же «Поскреби любого русского – и ты увидишь татарина». Милая статья восьмилетней давности, https://www.politforums.net/other/1246229866.html .
Меня вот это умилило:

«Я тут не без удовольствия провел сетевое расследование на тему «кто сказал «мяу», в смысле какому же классику принадлежит фраза про поскребывание русского. Тургенев оказался в хорошей компании:

\»поскреби русского — найдешь татарина\» (Карамзин)
Великий русский писатель Н.С.Лесков не зря говорил, что если поскрести русского, найдешь татарина.
И когда Достоевский писал: \»поскреби любого русского — увидишь татарина\»
сам А.С. Пушкин говорил — Поскреби русского – найдешь татарина
Как говаривал еще Ключевский, поскреби русского — увидишь татарина
Поскребите русского, и вы найдете татарина (так у Шестова).
Замечание Ивана Бунина — если поскрести любого русского, найдешь татарина
Поскреби любого русского — отскребешь татарина, сказал еще Гоголь
Это, как говорил Куприн, поскреби любого русского, получится татарин
перефразируя высказывание В. В. Розанова (\»Поскребите любого русского, и вы найдете татарина\»)».
*
Итого, технология проста: ты хочешь сказать гадость, но тебе страшно, — не так поймут. Берёшь Лескова, Карамзина, Достоевского, Пушкина, прячешься за их мощными спинами и кричишь в толпу: «Вы все козлы! Уроды! Придурки! Нелюди!» Толпа возмущена, она поворачивается к тебе, но вместо тебя видит Лескова и Достоевского. Толпа в крайнем смущении расходится.

Источник