Идеи бизнеса для театра

Свой бизнес: как открыть частный театр

Считается, что в нашей стране театральный рынок уже насыщен как государственными, так и частными театрами, и у конечного потребителя (в данном случае – зрителя) достаточно широкий выбор относительно этой услуги. Но на самом деле это не так.

В нашей стране частные театры – вещь относительно новая и не вписывающаяся в малый бизнес. Это связано с тем, что театральное искусство, в отличие от, например, кино- и циркового считается некоммерческим проектом, «искусством ради искусства», не приносящим существенной прибыли.

Как ни печально, но уважаемая когда-то профессия антрепренера – владельца или содержателя (а также в некоторых случаях – арендатора) частного театра сейчас незаслуженно забыта. Возможно, именно поэтому начинающие актеры, труппы и даже театральные студии и действительно не приносят своим участникам заслуженного дохода и остаются чем-то на грани хобби и подработки для студентов.

Именно поэтому начинающий предприниматель может небезуспешно попробовать себя на этом уважаемом и интересном поприще. Открытие частного театра может стать увлечением и работой всей жизни, не говоря уже о том, что грамотно организованный частный театр в то же время сможет обеспечить своим актерам и владельцу (антрепренеру) достойное существование и немалые заработки.

Что нужно знать, открывая частный театр?

Конечно, для начала следует определиться с тем, будет ли у вашего театра собственное помещение. Этот вопрос является фундаментальным и ответ на него зависит от многих факторов: например, величины города, стартового капитала, возможности быстрого, компактного и слаженного переезда на гастроли в другие города, и, наконец самой концепции театра – будет он преимущественно стационарным, или же наоборот, «бродячим».

В этом отношении на первом месте стоит, конечно, финансовый вопрос. Найти подходящее и надлежащим образом оборудованное помещение, как правило, очень трудно.

Можно, конечно арендовать его и перестроить по своему усмотрению (разумеется, с согласия арендодателя), однако, во-первых не каждый арендодатель пойдет на такие преобразования – ведь в дальнейшем он, скорее всего, просто не найдет подходящих арендаторов, а демонтаж и неизбежно последующий за ним ремонт обойдется в достаточно крупную сумму; во-вторых же, арендуя и переоборудуя какое-то помещение, вы инвестируете свои средства «в никуда».

Свой тренинговый центр за 55 000 руб. Можно вести бизнес онлайн!

В стоимость входят комплект материалов для очного проведения всех программ + 2 дня живого обучения онлайн. Бессрочное право проведения 10 программ. Никаких дополнительных отчислений и платежей. Запуск за 2 дня.

Еще один вариант – постройка собственного помещения или его покупка и переоборудование. В данном случае необходимо точно просчитать – а будет ли это выгодно вообще?

Например, в небольших городах ваши достаточно крупные вложения в недвижимость не окупятся никогда (или по крайней мере, очень долгое время).

В городах-миллионерах (а тем более в Москве) ситуация несколько иная: здесь любое вложение всегда окупится – даже если вам придется продать помещение, оно всегда будет стоить больше, чем затраты на его постройку.

Но в вопросе собственного помещения есть и другой подвох. Его наличие подразумевает некую стационарность самого театра. Подумайте, сможет ли на ваши постановки приходить такое количество людей, которое всегда будет окупать затраты?

Если ответ отрицательный, то лучше задуматься о покупке 2-3 автофургонов (недорогих моделей, например, Peugeot Boxer Fourgon; или Renault Trafic Fourgon; или еще что-то подобное, до 1 млн руб.) для перевозки актеров и реквизита и начинать дело именно с нестационарного, выездного театра.

Частный театр: Вопрос формирования репертуара и актерской группы

Когда вопрос с помещением или его отсутствием решен, можно задуматься о репертуаре и кадровом (актерском и вспомогательном) составах.

Как известно, существует всего несколько театральных жанров. Например, водевиль, драма, комедия, мелодрама, мюзикл, трагедия, трагикомедия. Каждый из них по-своему хорош и отдавать предпочтения одному в ущерб другому просто невыгодно с точки зрения зрительских симпатий.

По большому счету, нормальный театр должен представлять на суд зрителя постановку произведения любого жанра – во-первых из соображений привлечения максимального количества зрителей, а во-вторых – для того, чтобы не превращаться в заведение для любителей одного определенного жанра, что отпугнет других посетителей.

Наиболее ответственная часть открытия собственного театрального дела – это, конечно подбор актеров. Разумеется, в малоизвестный театр актеры «первой величины» попросту не пойдут. Но это не должно вас пугать по двум причинам.

Во-первых, сформировав первичную труппу из молодых подающих большие надежды актеров или даже хорошо подготовленных любителей, вы существенно сэкономите на гонорарах.

А во-вторых, известность и слава – как известно, категории преходящие. Когда ваш театр стане более или менее известен, актеры «с именем» сами к вам потянутся.

В идеальном случае, конечно найти начинающую, но уже сформировавшуюся труппу или даже молодежную театральную студию во главе с режиссером – тогда вопрос как формирования репертуара, так и кадров отпадет сам собой – режиссер попросту проделает эту работу за вас.

Не стоит забывать и о работниках, остающихся за кулисами – бутафорах, реквизиторах, механиков, осветителей и других, вплоть до билетеров и уборщиков. Хотя в данном случае этот фактор является вторичным – технический персонал найти гораздо проще, чем творческий.

Частный театр: Билетная политика. Выводы.

Относительно стоимости билетов трудно назвать конкретные цифры, однако на данный момент цена в 1000-1500 рублей за хороший спектакль не является чем-то запредельным. Кроме того, разумеется, стоит ориентироваться на другие театры, в том числе местные, если вы работаете в передвижной форме. Для начала, в целях привлечения публики, стоит установить планку в 75-90% цены местных билетов.

Как уже говорилось выше, грамотно организованное и правильно рассчитанное театральное дело может быть не только приятным но и весьма выгодным времяпровождением, приносящим к тому же славу, почет и уважение.

Источник

Как открыть свой независимый театр и сколько это стоит?

В октябре в Москве открылась резиденция Союза независимых театров – «Площадка 8/3», где играют спектакли сразу одиннадцать коллективов, в том числе «Театр 18+» – первый независимый театр современной драматургии в Ростове-на-Дону. Его художественный руководитель – лауреат премии «Золотая маска» режиссер Юрий Муравицкий. Поговорили с ним о том, с чего начинается независимый театр, что нужно делать, чтобы его открыть, и сколько это вообще будет стоить.

С чего начинается независимый театр?

Прежде чем открыть театр, нужно задать себе один важный вопрос: что нового и специфического вы можете предложить зрителю? Вокруг столько всего, а вот крутых идей дефицит. Так что они решают все. Основной концепт «Театра 18+» – современная драматургия. Его миссия – говорить об актуальных проблемах современным языком. И уже плюсом к этому идет эстетика китча и треша.

Юрий Муравицкий. Фото: Михаил Голденков/The City

Но не всегда театр начинается с идеи. Например, «Театр 18+» появился по инициативе ростовского бизнесмена и мецената Евгения Самойлова в 2013 году. В Ростове-на-Дону у него была галерея современного искусства, где проходили читки современных пьес, которые быстро стали популярными. Евгений увидел, что горожане интересуются театром, и решил открыть свой. Так что изначально все строилось на его желании, а не на чей-то идее. Он взял на себя сразу две функции: учредителя и инвестора. Ведь именно Евгений платит команде зарплаты и оплачивает аренду помещения. Но при этом он не навязывает свое видение, не говорит, что нужно играть. За репертуар отвечаем я и команда «Театра 18+», поэтому он независимый. С государством такая история не пройдет. Если оно помогает, то автоматически навязывает определенные правила.

Я могу создать свой театр? Что для этого нужно?

Создать независимый театр может любой, но чаще всего у истоков стоит человек из профессиональной среды – режиссер, которому надоел государственный репертуар, или актер, уставший играть в скучных спектаклях. Раньше была школа театрального лидера при Центре имени Мейерхольда, вот там как раз и рассказывали обо всем, что нужно для создания независимого театра: про фандрайзинг, краудфандинг и другие варианты того, как найти денег на театр. Но она закрылась два года назад. А больше в Москве нет учреждений, где обучали бы театральному менеджменту. Но, мне кажется, тут можно и без профильного образования обойтись, главное – люди и пространство.

Cпектакль Fucking Animal. Фото: «Театр 18+»

Все решают кадры. Поэтому первое, что нужно сделать после того, как вы придумаете крутую концепцию, – собрать команду единомышленников, готовых ввязаться с вами в такую безденежную историю, как создание независимого театра. Следующий шаг – понять, где вы будете реализовывать идею. У театра должен быть свой дом. Жить на чемоданах изнурительно и тяжело. Разумеется, есть проекты, существующие без площадки. Они ищут временные помещения (есть бюджетные варианты за 7000 рублей, например) или играют в квартирах. Но в любом случае вам нужна база, где будут храниться оборудование, декорации, костюмы, где можно собираться, репетировать и что-то придумывать.

Если нет денег на аренду, придется хранить весь реквизит по домам, искать площадки по бартеру. Например, некоторые клубы, чтобы привлечь посетителей, предлагают независимым театрам сыграть на их территории. Условия могут быть такими: «Им выручка с бара, а театру – с билетов». Но здесь опять же важна специфика: есть спектакли, которым достаточно улицы и смартфона. Например, проект «ТЕАТР. НА ВЫНОС», у которого все спектакли проходят на улицах и в городских пространствах.

Фото: Михаил Голденков/The City

После того как определились с людьми и пространством, стоит подумать о регистрации театра. Если вы не собираетесь на этом зарабатывать, то можно и не заморачиваться. Но если вам надо будет проводить финансовые операции, это обязательный этап. Например, есть Timepad, где даже ИП могут выставлять билеты на продажу. Еще один вариант – получать деньги с помощью донатов: зритель дает вам столько, сколько считает нужным. Такие пожертвования не облагаются налогом, ведь, по сути, никто ничего не покупает.

Сколько денег требуется, чтобы поставить спектакль?

Независимый театр – затея, предполагающая минимальные затраты, а иногда вообще их отсутствие. Входной суммы никакой нет. Я убежден, что в случае с таким театром все держится на идее. Для примера: мой спектакль «Длань Господня» стоил 3500 рублей (не включая, правда, аренду «Площадки 8/3»). Эти деньги были потрачены на афиши и воздушные шары, которые были единственным элементом художественного оформления спектакля. Актеры получили деньги с продажи билетов, оплаты репетиций у них не было. Даже если никого не знаете из театральной тусовки, но у вас есть классная задумка, это сразу привлечет внимание. Нужно просто пытаться двигать свою идею. Единственное, на что реально нужны деньги, так это на рекламу. Но качественный таргет с правильной аудиторией может стоить и 500 рублей.

Спектакль «Невероятные приключения Юли и Наташи». Фото: «Театр 18+»

Один из самых успешных моих проектов – спектакль «Зажги мой огонь» о жизни Джеймса Мориссона, Дженис Джоплин и Джимми Хендрикса. В 2012 году он получил «Золотую маску» в номинации «Лучший спектакль-эксперимент». Очень бюджетная постановка: это был проект Театра.doc, поэтому репетировали мы бесплатно на их площадке, а единственное, что мы купили, так это барабанную установку (ориентировочно за 3000 рублей, а возможно, дешевле). Старый синтезатор нам как-то отдал, а все остальное – оформление и костюмы – притащили кто откуда. Три месяца мы репетировали бесплатно, кто-то не выдерживал и уходил. Но когда мы стали показывать спектакль, все хоть как-то начало окупаться. Артисты получали за спектакль в среднем 3000, а режиссер и драматург – 2000 рублей.

Но если вы все-таки хотите сделать нормальную постановку, то ее минимальный бюджет – 350 тысяч рублей. Например, спектакль «28 дней» мы поставили как раз за 350 000 рублей, эти деньги в качестве гранта выделил на постановку «Варочный цех». Их хватит на минимальные расходы – костюмы или декорации. Допустим, режиссер получает гонорар 100 000 рублей, художник-постановщик столько же, около 150 000 идет на оформление и тысяч 50 000 – на рекламу (флаеры, афиши). А еще нужно оплатить работу технического директора, администратора, помощника режиссера, уборщицу – так что в 350 тысяч уложиться непросто. А минимальная цена более-менее серьезного театрального проекта – 3 000 000 рублей и выше. Можно уложиться в 2 000 000, но тогда придется урезать гонорары.

Спектакль «Шокошопинг». Фото: «Театр 18+»

И перед тем, как открыть независимый театр, стоит знать: он никогда не будет себя окупать только с продажи билетов. Если они покроют 50% всех затрат – это уже очень хороший результат. В любом случае нужны гранты, спонсорские деньги, сопутствующие услуги – театральный буфет или кафе, мерчендайзинг, сдача помещений в аренду, коммерческие проекты или другие формы дополнительного заработка. Фондов и грантов у нас не много – есть фонд Прохорова, который, как правило, выделяет 1 500 000 рублей на финансирование театральных проектов – это серьезная поддержка. Союз театральный деятелей тоже дает гранты, но более скромные, «Варочный цех» выделяет 350 000 рублей на постановку лучших пьес фестиваля «Любимовка». Есть еще, может, два или три фонда, выдающих гранты. Но в любом случае рассчитывать лучше только на себя и команду.

Источник

Может ли частный театр быть успешным бизнес-проектом

Николай Коляда – о том, как живёт, творит и зарабатывает его «Коляда-Театр»

IT-инструменты, которые использует Николай Коляда

• Facebook
• Вконтакте
• LiveJournal
• Twitter
• 1С:Бухгалтерия

Во многих региональных городах России в разное время предпринимались попытки создать самоокупаемый частный театр. Большинство из них провалилось, а сами театры либо были закрыты, либо перешли под крыло государства. Но екатеринбургский «Коляда-Театр» оказался более крепким орешком – он существует с 2001 года, и является не просто успешным предприятием в творческом и коммерческом отношениях, но и одним из символов столицы Урала. О том, как удаётся региональному театру монетизировать искусство, порталу dk.ru рассказал основатель театра Николай Коляда.

Николай Коляда, 59 лет, актёр, драматург, режиссёр, сценарист, телеведущий; основатель, директор и художественный руководитель «Коляда-Театра» (Екатеринбург). «Коляда-Театр» является частным предприятием, зарегистрирован как некоммерческое партнёрство. Деятельность театра не ограничивается Екатеринбургом, труппа ежегодно в январе проводит двухнедельный гастрольный тур в Москве, выступает со спектаклями в других городах России, часто гастролирует за границей (Польша, Германия, Франция, Словения и т.д.). В штате театра – 80 человек.

История частных театров в Екатеринбурге, в общем, не длинная. Они начали появляться в 90-е годы, когда многим казалось, что это несложно: главное — собрать единомышленников и давать представления, а благодарные зрители сами найдут дорогу. Чаще это были танцевальные труппы. Многие живы и сейчас, но я не знаю, насколько они успешны и какая там зарплата у актеров. «Провинциальные танцы» стали муниципальным бюджетным учреждением. На слуху только «Волхонка» и «Театрон».

В 2000 году, оценив их опыт, я решил оставить Академический театр драмы, где десять лет работал режиссёром, чтобы заняться своим делом. Владимир Валл, директор некоммерческого партнёрства «Волхонка», к которому я пришел советоваться, дал мне ксерокопию своего устава и совет: делай как мы. С одной, впрочем, оговоркой.

«Некоммерческое партнерство могут учредить два человека, — пояснил Валл. — Компаньона бери не из театральной среды, чтобы о твоих финансовых делах в театре никто не знал. Иначе, едва на счету появятся лишние деньги, как подоспеют желающие делить их по справедливости. Начнётся война, и творчеству придет конец. У меня такое было».

А в литературном журнале «Урал», который я тогда редактировал, моим заместителем был Олег Капорейко (царство ему небесное, прекрасный был человек). Ему я и предложил работать со мной по театральной части. По большому счету, Капорейко было всё равно, чем я буду заниматься, но его радовало, что я нашёл себе ещё одно дело. Мы отнесли бумаги «Волхонки» юристу, и после долгих обсуждений он написал устав «Коляда-Театра». За 15 лет устав этот почти не изменился.

Фото Артёма Устюжанина (E1.ru).

4 декабря 2001 года — в свой день рождения (так совпало) — я получил на руки учредительные документы и печать, а в январе 2002-го презентовал свой театр в Доме писателей. Думал, городские власти скажут: молодец, что додумался, и выделят помещение — работай! Но ничего такого не случилось. Первый спектакль по своей пьесе «Персидская сирень» я ставил на пару с театром драмы. Потом ушёл в «Театрон» и работал там целый год — делал совместные проекты с «Коляда-Театром», который оставался на бумаге. Своего угла у нас не было.

В мае 2003 года мне позвонила Любовь Макарова, директор поэтического театра «Мы» (не знаю, жива ли она сейчас, или её закатали в асфальт бандиты — второе более вероятно) и сказала: «Я слышала, вы ищете помещение – у меня есть подходящий вариант». Речь шла о подвале на проспекте Ленина, 69, где прежде обитал поэтический театр «Мы» – Макарова хотела сдать площадь в субаренду.

На следующий день я пришел туда и решил, что меня все устраивает. Чтобы включился свет, которого там не было год, заплатил 25 тысяч рублей, благо свободные деньги тогда были – театры неплохо платили за мои пьесы. Я начал ремонт, купил мебель и звуковую аппаратуру – вбухал около 20 тысяч евро.

Актеров специально не приглашал – все до единого пришли сами, а приблудных кошек выкидывать нельзя. Кому нравится со мной работать – милости просим! Но есть «звёзды», которые любят только себя в театре, а не театр в себе. Прямо генерал-полковники. Было время, они появлялись и месяц-два работали, а потом мы прощались.

Нам велели убираться. Началась дикая война, продолжавшаяся полтора года: с одной стороны – мы, с другой – эти гангстеры (один из них даже бросался на меня с заточкой – хотел зарезать). Кончилось тем, что они разломали сцену – выступать стало невозможно.

Мы с артистами поставили на проспекте Ленина палатки и три дня митинговали, привлекая внимание граждан. НТВ показало нас в рубрике «Чрезвычайные происшествия» – друзья из Америки и Израиля начали звонить с вопросами: что у вас творится?! Приезжали городские и областные чиновники (в том числе, министр культуры Наталья Ветрова), требовали прекратить безобразие. Мы сказали: никуда не уйдем!

Тогда министерство культуры потрясло по сусекам, и мне предложили несколько помещений. Одним из них было бомбоубежище на проспекте Космонавтов. Места там было достаточно. Но когда я представил, что детям, которым мы показываем сказки, придётся спускаться на глубину 25 метров, мне стало лихо.

Наконец, очередь дошла до деревянного дома на ул. Тургенева, 20, где было 28 маленьких комнат и больше ничего – ни сцены, ни коммунальных удобств. Я позвал артистов, мы всё осмотрели и решили, что берём. Нам сказали: чтобы подключить воду, электричество и прочие коммуникации, нужно 50 млн. рублей. Не многовато ли? Мы уложились в 200 тысяч. Сначала выкопали канаву и подсоединились к водопроводу, потом я долго ходил по энергетическим компаниям: просил-умолял-дарил конфеты-обещал спеть и станцевать.

Пока не было электричества, купил генераторную установку – она целый месяц стояла на улице и громко трещала – туда доливали бензин из моей машины, а мы обустраивали театр – пилили, мыли, красили. Зрители и студенты УрГУ приходили помогать. Наконец, энергетики прислали дядю Васю – он залез на столб, подсоединил дом к электричеству, и лампочка загорелась.

27 сентября мы играли первый спектакль «Птица Феникс». Отопление ещё не включили, и зрители сидели одетыми, а синие от холода артисты, изображавшие людей на пляже, выдыхали пар и говорили: «Фу, как жарко, невозможно просто!»

Фото Ильи Давыдова (E1.ru).

Я хотел сделать театр, где не будет мраморных лестниц, колонн, лепнины и прочей бездушной ерунды, которую обычно связывают с храмом искусства. Хотел непохожести на академические театры. Думаю, у нас это получилось. Главное, мы не связаны никакими условностями – если, начав репетировать пьесу, видим, что спектакль не складывается, можем отказаться от этого проекта, задвинув его в дальний ящик. А можем сделать премьеру за месяц. Это государственным театрам торопиться некуда – зарплата им гарантирована. А мы репетируем днём и ночью, чтобы актеры питались не «Дошираком». Из-за этого наши счета за электричество поначалу едва укладывались в 40 тысяч рублей в месяц.

Четыре года назад я получил в Перми премию Дягилева «Лучший продюсер России». Я пишу пьесы, умею ставить спектакли. Но это не значит, что я – творческий человек, который не соображает в финансах, а только руководит театром. Нет, я умею считать деньги: 40 + 40 – будет рубль-сорок.

Шесть заведующих! И левая рука не знает, что делает правая… Екатеринбург, впрочем, не лучше. У нас есть театры, где артисты, выходящие на сцену два раза в месяц, получают 60-70 тысяч рублей. За один выход – 30 тысяч! Киркоровы там собрались, что ли?

Так вот. Чтобы мои артисты не разбежались, приходится платить им не меньше, чем в других очагах культуры. В штате «Коляда-Театра» – 80 человек: 40 актеров и 40 человек обсуживающего персонала. И все хотят есть. Чтобы сводить концы с концами, мы играем 50-60 спектаклей в месяц. Каждый выходной – по четыре представления. Это – конвейер.

Фото Артёма Устюжанина (E1.ru).

Я прихожу в театр к 10.00, а с 11.00 начинаются репетиции: четыре часа – с актерами, два – со студентами, два – с учениками театральной школы. Потом – спектакль, который заканчивается в 23.00. Домой добираюсь к полуночи и падаю, как убитый. А в голове работает счётчик, потому что частный театр должен беречь каждую копейку. И с самого утра я хожу, выключая повсюду свет, и кричу, чтобы экономили киловатты.

В домике на Тургенева мы прожили восемь лет. Удобств там не было: общий туалет для зрителей и актеров, а душ мы сделали сами, привязав лейку к стене. Внизу стоял детский бассейн.

Поначалу представления «Коляда-Театра» напоминали самодеятельность. У нас не было ни приличных костюмов, ни реквизита. Мы в буквальном смысле ходили по помойкам, выискивая старые комоды, буфеты, столы и стулья. Некоторые из них и сейчас стоят в холле – зрители с удовольствием их разглядывают.

При необходимости мы бросали клич, чтобы горожане тащили в театр старые ненужные вещи – за деньги, в обмен на билеты или безвозмездно. Последний раз так было, когда ставили «Безымянную звезду» – дали объявление, что собираем венские стулья, керосиновые лампы, старые телефонные аппараты и швейные машинки. Нам всё принесли.

И примерно раз в полгода мне звонят продавцы из свадебного салона на Луначарского: готовы четыре сумки костюмов на выброс – можете забрать. Я приезжаю, а там платья — свадебные, вечерние. Роскошные, но с дефектами – то бриллиантик фальшивый отвалился, то дырка, то пятно на видном месте. Говорят: всё равно на свалку, а вам – радость.

Так, благодаря стечению обстоятельств, мы собирали все, что подворачивалось под руку, и теперь в нашей коллекции много уникальных вещей. Со временем начали шить сами. В огромной театральной костюмерке, занимающей два этажа, комплектов одежды – около пяти тысяч. Все в приличном состоянии. Как только новый спектакль, я говорю актерам: «Быстро все на второй этаж, подбираем гардероб!»

Единственное, на что я никогда не жалел денег, это компьютерная техника, световая и звуковая аппаратура. Без неё мы так бы и остались театром художественной самодеятельности.

«Коляда-Театр» много ездит по России и за границу – без денег, заработанных на гастролях, нам не прожить. 10 лет назад, приезжая в Москву, мы останавливались в общежитии медицинского института – по 6-8 человек в комнате, и я говорил всем: «Терпите, братцы-кролики. Куда деться?» Сейчас мы останавливаемся в «Измайлово» – там вполне комфортабельно. Артисты, которым приходится вкалывать как проклятым, чувствуют себя белыми людьми.

Фото с личной страницы Николая Коляды в Facebook.

Наверное, мы – единственный провинциальный театр, который научился зарабатывать в Москве. Ведь многие рады уже тому, что играют на столичной сцене, даже если в зале – три сестры и дядя Ваня. А у нас всё время аншлаги. В прошлом году мы продали билетов в Москве на 6 млн. рублей. (на дополнительный спектакль «Скрипка, бубен и утюг» билеты разошлись сходу). По договору, половина этой суммы досталась театру, половина – нам. На январские спектакли «Коляда-Театра» 2016 года ещё в ноябре москвичи раскупили билетов на 3 млн. рублей. Причем без особой рекламы – ни растяжек, ни плакатов в людных местах обычно не висит.

Чтобы театр не «остывал», пока труппа гастролирует, на хозяйстве остаются мои студенты – играть сказки для детей и готовить дипломные спектакли. Но столичные поездки выпадают раз в год, в остальное время мы мотаемся по регионам. То в Нефтекамск – 10 часов на поезде до Янаула, потом – автобусом, зал – 500 мест, 120 тысяч рублей за спектакль. Отыграли – и сразу обратно. То – в Тюмень, откуда недавно вернулись, заработав за четыре дня 750 тысяч руб. Одновременно тюменский театр «Ангажемент» играл спектакли на нашей сцене. Билетов они продали на 350 тысяч, и главреж предложил: «Коля, у тебя – известный театр, а у нас – не очень. Давай, сложим все деньги и поделим пополам». Я согласился, что это справедливо: 550 тысяч рублей – тоже хорошая сумма.

Я написал больше ста пьес – 70 из них поставлены в России и за границей, получаю за них гонорары. Деньги это небольшие – когда 300-400 тысяч рублей в месяц, а когда – совсем ничего. Я мог бы тратить их на себя, но театр требует финансовых вливаний. Поэтому все мои гонорары уходят на поддержку моего театра.

При этом в любую страну, будь то Франция, Греция, Польша или Словения, мы едем с условием, что все расходы оплачивает приглашающая сторона — продюсер. На зарубежные гонорары я купил театру девять квартир, потому что актерам было негде жить – они снимали углы, а рассчитываться приходилось мне. Сейчас есть жилплощадь – в основном, хрущёвки на первых и последних этажах. Но это лучше, чем ничего. В завещании, которое хранится в сейфе, написано: в случае моей смерти все квартиры, все мои доходы, проценты от постановок пьес, движимое и недвижимое имущество переходит в фонд «Коляда-Театра».

Говорят, у «Коляда-Театра» очень особенная аудитория (читайте – фрики), которая не ходит в академические театры. Но, согласитесь, вряд ли 50-60 спектаклей в месяц смотрят одни и те же люди. При том, что у меня каждый вечер – полные залы. Ведь находятся желающие платить по 1,5 тысячи рублей за билет на премьеру, скажем, «Ричарда III».

Кто они? Ну, есть в Екатеринбурге думающие люди. Среди них много приезжих, иностранцев – немцев, французов, израильтян. Когда выпадает свободный вечер, они спрашивают у портье и администраторов, что можно посмотреть в Екатеринбурге. И те (дай бог им здоровья), рассказывая о Храме-на-Крови и Ганиной Яме, напутствуют: «Непременно посетите «Коляда-Театр». И к нам идут, а встречать гостей мы умеем.

Я научил всю свою обслугу, администраторов и билетёров, что нужно целовать в попу каждого зрителя, который приносит нам деньги. В зрительском фойе на видном месте лежат почтовые открытки с афишами наших спектаклей, которые можно подписать – на следующий день их отправят в любой уголок страны или за границу. Там же – выставка: мебель, предметы соцкультбыта, диковинные животные (крысы, попугаи). Все это можно разглядывать часами.

Фото Ильи Давыдова (E1.ru).

Но главное – наш репертуар. Одна из фишек – в том, что мы ставим много детских спектаклей (пионер — маленький, сопливый — свой рубль в кассу несёт). Это не секрет – другие театры тоже работают для детей, но допускают одну и ту же ошибку: режиссёры, которые берутся за сказки, хотят показать все, на что способны – получается выпендрёж. А действие на сцене должно быть простым до невозможности – чтобы дети смеялись, боялись нечистой силы, радовались хэппи-энду, а их родители – не жалели денег на другие представления.

Мне нужны спектакли и для студентов, и для бабушек-дедушек. Но основная часть зрителей – это женщины бальзаковского возраста — за 45 лет, часто – одинокие: муж ушёл к молодой, спился или помер, а женщина ещё в соку, ищет любви и страстей. Когда выходишь на поклон, видишь, что 70-80% зрителей в зале — это они. Смотрят «Клуб брошенных жен», «Амиго», «Тутанхамона», страдают и плачут. Для них мы и работаем.

В этом смысле важно, чтобы зритель, который пришёл к нам впервые, не попал на спектакль, которого не поймет. Иначе он скажет: «Говно какое-то!» и сбежит навсегда. Поэтому наши кассиры будут отговаривать пенсионера, решившего купить билет на «Концлагеристов» или на «Клаустрофобию». Скажут: идите на «Бабу Шанель».

Надо сказать, что в Екатеринбурге меня не очень поважают и любят. В наш театр не ходят миллионеры, и у нас практически нет спонсоров – таких, чтобы пришли и сказали: «Хотим тебе помочь». Состоятельные люди предпочитают Музкомедию (ха-ца-ца, танцуем без конца) или Драму, где актеры в бархатных штанах ходят по сцене со шпагой и говорят словами Шекспира.

А у нас с шумом и криками выскакивает какая-то банда уголовников – несолидно. Иногда удается найти контору, которая выделит немного денег, но системного фандрайзинга не практикуем. Единственное, пожалуй, исключение – пекарь Анатолий Павлов. Когда я (на всякий случай) бросил в «Фейсбуке» клич: помогите фестивалю «Коляда-Plays», он прислал нам 30 ящиков печенья, чтобы гости пили чай. И уже четыре года мы получаем летом подарок от пекарни «На Вишнёвой». В ответ я всегда его рекламирую.

Фото с личной страницы Николая Коляды в Facebook.

Государство, впрочем, оказывает нам помощь, хотя мы и частный театр. Без денег из областного бюджета, выделяемых по указанию губернатора, мне было бы трудно вывозить по 40 человек на гастроли в Москву и Питер (кстати, жадные авиакомпании, у которых я выпрашивал скидки на билеты, ни разу не откликнулись). На ежегодный фестиваль современной драматургии «Коляда-Plays» театр получает губернаторский грант в 3 млн. рублей и скрупулезно отчитывается за каждую копейку. Покрыть все расходы за счет этих денег нельзя – нужно 7-9 миллионов, поэтому я начинаю копить заранее. Недавно привез миллион из Польши (пять недель репетиций), где ставил «Женитьбу» Гоголя.

В принципе, театр может рассчитывать, что Министерство культуры РФ выделит ему грант на постановку новой пьесы – мы всегда пользуемся такой возможностью. Иногда перепадает по политической линии – фонд Михаила Прохорова в разгар избирательной кампании давал миллион рублей на наши проекты. Только от управления культуры Екатеринбурга – за всю историю театра – не получили ни копейки.

К счастью, в 2014 году нам отдали помещение бывшего кинотеатра «Искра», которое шесть лет пустовало – жильцы дома не хотели, чтобы здесь снова крутили кино, а на театр, где шума не в пример меньше, согласились. Губернатор выделил из бюджета области 71 млн. рублей на реставрацию театра. Тут тесно – нет глубины сцены, нет помещений, где хранить декорации.

Но мы счастливы.

Фото с личной страницы Николая Коляды в Facebook.

Источник