Ав майнинг сара де сад

Треш во имя гуманизма. О чем на самом деле писал маркиз де Сад

Этого человека пытались казнить, а его книги запрещали и жгли. Он вдохновлял французских поэтов, психоаналитиков и философов-постмодернистов. Его экранизировали и мастер треша Хесус Франко, и признанный классик Пьер Паоло Пазолини. «Нож» предпринимает отчаянную попытку рассказать, о чем на самом деле писал скандально известный аристократ и чем же он так взбесил своих современников.

Обезглавить, обоссать и сжечь

Биография де Сада — это настоящая летопись наказаний и властного произвола XVIII–XIX веков. Первый скандал с участием маркиза — изнасилование простолюдинки Розы Келлер. Согласно материалам дела, де Сад пригрозил, что убьет ее и закопает, если та не согласится заняться с ним сексом. Девушке чудом удалось сбежать через окно, скрутив из простыней веревку. За такие проступки де Сада недолго подержали в тюрьме и присудили солидный штраф. Дворянам очень многое сходило с рук в те времена.

Второй эпизод — так называемое «Марсельское дело». Там было замешано сразу четыре девушки и лакей маркиза. В программе — групповой анальный секс, флагелляция и употребление афродизиаков, которые и испортили приятный вечер: одна из участниц оргии ими отравилась, что стало поводом для жалобы в полицию.

Дворянам сходило с рук многое, но не анальный секс (особенно с лакеем) и отравление. Суд постановил, что де Саду следует покаяться, а затем пройти на площадь, где ему отрубят голову.

Обезглавленное тело любителя пикантных практик предписывалось сжечь, а прах развеять по ветру. Маркиз не стал дожидаться казни и сбежал из-под стражи.

Третье происшествие служит прекрасной иллюстрацией картины нравов того времени. После Великой французской революции дворян махом лишили всех бонусов, полагавшихся им по праву рождения. Наш герой ловко адаптировался к новым порядкам и превратился из «маркиза де Сада» в «гражданина Сада» — видного комиссара революции.

Люди тогда стояли в очередях не только за едой, но и на гильотину. Экс-дворянин изо всех сил пытался сократить число приговоренных, за что и поплатился.

Революционный трибунал приговорил гражданина Сада к гильотинированию за «излишнюю умеренность». Но ему удалось избежать казни из-за бюрократических проволочек.

Наконец, четвертый скандал произошел уже при Наполеоне. Маркиз счел хорошей идеей написать про новоиспеченного императора и его любовницу сатирический памфлет. Власть остроумия не оценила и упекла уже престарелого де Сада в психиатрическую лечебницу Шарантон, где маркиз в итоге и умер.

Спустя более полутора веков философ Мишель Фуко напишет труд «Надзирать и наказывать», где без упоминания де Сада расскажет, как эволюционировали экзекуции. Сначала в ходу были казни с размахом — публичное покаяние с публичным же умерщвлением. Власть превращала уничтожение преступников в шоу с кострами и криками. Затем вся движуха свелась к простому и экономичному убийству: раз — и нет человека. Палача, который мог часами препарировать жертву, сменила гильотина — теперь нужно было просто сдвинуть рычаг, чтобы лезвие со свистом отсекло голову. Наконец пришло время карательной психиатрии. Преступники из легиона богомерзкого зла переместились в категорию больных девиантов, которых нужно просто как следует пролечить.

Де Сад прошел все этапы этого тернистого пути.

Вы только вдумайтесь: Достоевский пережил всего одну казнь (бутафорскую и через расстрел) и одно тюремное заключение (в остроге), однако его впечатлений хватило на «Идиота» и «Бесов». Что уж говорить о человеке, который суммарно отсидел около тридцати лет и был приговорен к сожжению и декапитации (дважды).

На протяжении всей жизни де Сад постоянно контактировал с карающими институтами государства и фактически никогда не принадлежал самому себе: его то направляли на эшафот, то сажали за решетку, то запирали в палате. Это ключ к пониманию творчества маркиза.

Садизм исходит не от извращенцев и психопатов, но от власти как таковой: тот, кто стоит у руля, в любой момент может позволить себе обезглавить и сжечь каждого неугодного.

Садизм порождает власть.

Де Сад против Иисуса Христа

Лучшую рецензию на труды маркиза написал не литературный критик, а префект полиции. Она довольно лаконична, и точнее просто не скажешь:

«Невозможно читать подряд все эти десять томов, наполненных жестокостями, богохульствами и нечестивыми речами. В них царят непристойность и самый утонченный разврат, любая выходка персонажей находит себе обоснование, но, к счастью, мало кто из людей способен на подобные поступки».

Структура практически любой книги де Сада, от «Жюстины» и «Жюльетты» до «120 дней Содома» и «Философии в будуаре», проста. Максимально жестокий гэнг-бэнг с лицами обоих полов в самых невероятных конфигурациях, коллективный оргазм, а затем длительный философский диспут выживших.

Какой бы темы ни касались развратники, главный тезис неизменен: религия, политика, благотворительность и прочие достижения цивилизации суть лишь ширма для закабаления одного индивида другим.

Все зиждется на власти сильного над слабым, однако роли постоянно меняются — вчера ты могущественный монарх, а завтра твоя голова уже лежит на плахе, поскольку какой-нибудь народный мститель воспылал праведным гневом и взял верх над тобой.

Читатель, хотя бы мало-мальски разбирающийся в философии, приметит, что маркиз писал не порнуху средней руки, но многостраничное разоблачение эпохи Просвещения и идей ее главных мыслителей. Во многом садизм стал ответочкой Жан-Жаку Руссо, который всерьез полагал, что человек от природы прекрасен, а портит его исключительно дурное воспитание. Дескать, на свет мы появляемся с полным пакетом добродетелей, но, оказавшись в обществе, стремительно начинаем их терять и становимся заложниками системы, где процветают неравенство, нищета и угнетение.

Де Сад возражает: изначально люди как раз неравны и оттого по натуре своей жестоки. Более того, учиться нравственности у природы, где сильный пожирает слабого, а выживает самый изворотливый, та еще глупость.

Да и вообще, мораль выдумал человек, она относительна и меняется в зависимости от страны, погодных условий и количества выпитого. Это также касается веры, политики и других «достижений цивилизации».

Больше всего маркиз оттягивается на религии, а конкретно на «золотом правиле нравственности» (относись к другим так, как хочешь, чтобы относились к тебе) в его христианском изводе (люби ближнего, как самого себя). Садисты взламывают этот постулат изнутри: они пытают «ближних» по праву сильного, но также признают, что с ними в будущем может произойти ровно то же.

Садизм породила природа. А от природы не сбежать.

Когда нет сил это читать, но есть силы смотреть

Если бы мы предложили вам прочесть хотя бы одну книгу де Сада — это тянуло бы на преступление против человечества.

Кто-то скажет, что они плохо написаны (и будет прав), однако проблема в другом: маркиз всеми силами и средствами французского языка пытается вызвать у читателя максимальное отвращение.

Потоки испражнений, крови и спермы, калейдоскоп изнасилований и расчленений (иногда в обратном порядке) и практически полный перечень сексуальных девиаций, где садомазохизм занимает далеко не первое место.

Поэтому из всего обширного списка экранизаций, основную часть которых составляет чистая порнография, рекомендуем ровно одну — фильм «Перья» (он же «Перо маркиза де Сада»): старый дворянин (Джеффри Раш) доживает последние дни в психиатрической лечебнице и поднимает бунт против дирекции в лице священника (Хоакин Феникс) и доктора (Майкл Кейн).

Если хотите понять, о чем писал де Сад, всего за два часа — посмотрите «Перья», лучше ничего не найдете.

Свобода, равенство, братство, кровь, смерть, кладбище

Но вернемся к реальной биографии де Сада — именно в ней можно найти ответ на все заданные им в книгах вопросы.

Аристократ по происхождению, Донасьен воспитывался при дворе. Обретавшийся там же граф де Шароле (о котором, правда, в учебниках истории предусмотрительно не пишут) был личностью незаурядной. Про него ходило множество интересных баек. По слухам, ему ничего не стоило подстрелить средь бела дня кровельщика, чинящего черепицу, — для тренировки меткости.

А еще поговаривали, что, когда любовница Шароле принесла ему новорожденного сына, тот взял и напоил его водкой, после чего ребенок скончался. «Не мой, значит», — резюмировал граф.

Когда же органы власти пытались завернуть Шароле за его бесчинства, он сразу бежал к королю за прощением. Монарх демонстрировал свое великодушие, но с оговоркой: если кто вздумает учинить над графом самосуд, этого человека тоже помилуют. Донасьену тогда было восемь лет.

Потом де Сада ждала Семилетняя война (сотни тысяч жертв) и Великая французская революция (сотни тысяч жертв). Наполеоновские кампании (сотни тысяч жертв) маркиз в полном объеме не застал — он к тому моменту уже сидел в психиатрической лечебнице.

Каждый раз некий властитель обрекал на смерть огромное количество людей, руководствуясь политическими, геополитическими, личными — да какими угодно мотивами. Важно лишь одно: он имел на это право, которое даже после низвержения монархии никуда не делось.

Людовик XVI, Робеспьер, Наполеон — де Сад видел каждого из них, но гораздо чаще — трупы: разорванные в клочья, обезглавленные, насаженные на колья и просто раскиданные по парижским улицам. И за всяким убийством стоял властитель, чей портрет можно найти в учебнике истории. Чье имя красуется на десятках улиц и чье тело покоится если и не в парижском Пантеоне, то как минимум на элитном кладбище. Что же до их жертв, то им повезло меньше: никаких табличек и место в братской могиле.

Где похоронен Донасьен Альфонс Франсуа де Сад, достоверно не знает никто.

Источник

Квартира по проекту Сары Лавуан

Каким будет результат, если модный декоратор берется за оформление квартиры для фэшн-дизайнера? Ответ — в новом интерьере в 16-м округе Парижа по проекту Сары Лавуан

Квартира с собственным садом — редкость для Парижа. «Сразу появляется ощущение, что вы находитесь в доме где-нибудь на природе, а не в центре города в толпе людей на пересечении туристических маршрутов», — рассказывает Аликс де ла Комбл (Alix de la Comble), хозяйка апартаментов в 16-м округе Парижа. «Хотя в самом начале все выглядело не так радужно, как сейчас, — продолжает она. — На участке была запруда, скрытая под тиковым настилом, и крутой склон. В абсолютно заросшем саду мы с мужем чувствовали себя словно на дне оврага». Привести в порядок сад семья пригласила ландшафтного дизайнера Пьер-Александра Риссера (Pierre-Alexandre Risser). Он расчистил территорию, проложил дорожки, высадил на участке фруктовые деревья — яблони, груши, кусты смородины, разбил огород с кабачками и клубникой.

«Моими заказчиками стала очень интересная французская семья, — рассказывает парижский дизайнер Сара Лавуан (Sarah Lavoine). — В начале 1980-х годов Аликс работала в Доме Christian Dior, потом начала собственную карьеру в мире моды, выпустила коллекцию купальников. Эскизы теперь висят в спальне». Декоратор полностью перекроила планировку, в первую очередь избавившись от раздражавших ее бесконечных коридоров. Теперь у хозяев появился вход со стороны сада. Кухню перенесли из глубины квартиры в часть парадного крыла. Ее стены, как и стены прихожей, выкрасили в оттенок листвы Thé de Chine из коллекции Лавуан для Ressource, чтобы продлить ощущение цветущего сада и в доме.

В интерьере не обошлось и без самого популярного оттенка из коллекции красок Лавуан Le Bleu Sarah. Она рассказывает, что придумала его под впечатлением от палитры индийских сари, путешествуя между Дели и Джайпуром. Именно этот оттенок выбрали для кабинета. Полы в части комнат выложены терраццо. «Вернувшаяся мода на терраццо напоминает мне о детстве в Касабланке, — говорит Аликс. — Там терраццо использовалось повсеместно».

«Во всем, что делает Сара Лавуан, ощущается юность, дерзость и азарт»

В выборе мебели Лавуан действовала смело, комбинируя антикварные стулья и винтажные консоли из коллекции семьи с современными объектами Индии Мадави (India Mahdavi), Винсана Дарре (Vincent Darré). Среди аксессуаров и посуды много предметов из линии для дома Maison Sarah Lavoine. «Во всем, что делает Сара, всегда ощущается юность, дерзость, азарт. В итоге в гостиной прямо по стене у нас ползет гигантский муравей, — смеется Аликс. — Это скульптура марокканской художницы Фатии Тахири. На каминной полке рядом с винтажем — грубые подсвечники из бетона Джимми Делатона. Такое соседство неожиданно, но нас не пугает, а наоборот, вдохновляет. Поработав в модной индустрии, мы меньше всего хотели получить ожидаемый „модный“ интерьер».

Источник

Гений и злодей: кем был скандальный Маркиз де Сад?

Как вы думаете, откуда взялось слово «садизм»? С пышными, цветущими садами у него уж точно нет ничего общего. Насилие, извращения, боль, тирания – все ассоциации, связанные с этим термином, внушают ужас и отвращение. Примерно такие же чувства у современников вызывал тот, чье имя дало название этой жуткой практике, заключающейся в достижении сексуального удовлетворения путем причинения боли и страданий другому человеку.

Этого человека несколько раз отправляли на эшафот, но всякий раз ему удавалось ускользнуть от правосудия. В общей сложности он провел в тюрьмах и психиатрических лечебницах 32 года, большую часть жизни посвятил удовлетворению своей похоти (в том числе через изнасилования и растление несовершеннолетних). При этом многие до сих пор считают его одной из ярчайших фигур эпохи Просвещения, вдохновлявшей французских поэтов и философов, видят в нем страстного сторонника революции и борца за свободу нравов, а по его произведениям снимают фильмы и ставят спектакли, отыскивая между строк, которые порой стыдно читать, скрытое послание гения.

Сегодня, 2 июня, исполняется 280 лет со дня рождения одного из самых скандальных деятелей XVIII века – французского писателя, аристократа, философа Донасьена Альфонса Франсуа де Сада. Кто же он все-таки – гений или злодей? А может, и то, и другое вместе? Попробуем разобраться.

Побил принца в 4 года и был изгнан из дворца

Донасьен Альфонс Франсуа де Сад появился на свет 2 июня 1740 года в замке Конде в Париже. Его предки носили графский титул, а первым в роду де Садов, кто удостоился титула маркиза, был дед Донасьена. Он же, по-видимому, был единственным законным маркизом в семье: хотя принадлежность к «дворянству шпаги» давала право передавать титул от отца к сыну по наследству, передача титула маркиза к отцу де Сада и ему самому нигде не зафиксирована. Поэтому многие исследователи жизни и творчества писателя до сих пор сомневаются в его юридическом праве именовать себя маркизом. Тем не менее, в историю он вошел именно под таким титулом.

Отец Донасьена, Жан-Батист Жозеф Франсуа граф де Сад, был потомственным наместником нескольких французских провинций. Прежде, чем получить почетный титул графа, он служил посланником при дворе кельнского курфюрста, затем – послом в России. Мать будущего писателя, Мари-Элеонор де Майе-Брезе де Карман, была фрейлиной принцессы де Конде. До четырех лет маленький Донасьен рос во дворце вместе с малолетним принцем Луи-Жозефом де Бурбоном. Мать де Сада надеялась, что у сына сложатся дружеские отношения с принцем, и это поможет ему устроиться в жизни. Однако мальчик уже тогда начал показывать свой бурный нрав: однажды он поколотил принца, после чего его выслали из дворца и отправили в Прованс – на воспитание к дяде-аббату.

Донасьен поселился в старинном замке, со всех сторон окруженном массивными каменными стенами. В его темных, сырых подвалах мальчик проводил целые дни напролет, подолгу размышляя в уединении. Эти детские впечатления оставят неизгладимый отпечаток на его творчестве в будущем: мрачные замки с подвалами впоследствии станут излюбленным местом действия в его романах. Впрочем, и сам де Сад большую часть жизни проведет в застенках – уже не по своей воли.

Когда Донасьену было пять лет, его отец покинул семью, а мать ушла в монастырь. Некоторые источники утверждают, что граф де Сад был любителем однополых отношений и время от времени развлекался с юношами легкого поведения (что вполне объясняет решение его жены постричься в монахини). Как бы то ни было, все заботы о племяннике легли на аббата де Сада. Он познакомил Донасьена со священником Жаком-Франсуа Абле, который помогал ему в учебе, а впоследствии стал управляющим в его доме. Говоря о своем воспитаннике, Абле отмечал, что у того «страстный темперамент, который заставляет его жаждать удовольствий, но доброе сердце».

В возрасте десяти лет Донасьен вместе с Абле вернулся в Париж, где поступил в колледж д’Аркур. Однако отношения с преподавателями и другими студентами у мальчика не сложились: его постоянно подвергали наказаниям, в числе которых была и порка. Истязания были настолько частыми, что вскоре де Сад просто перестал ощущать боль. Возможно, именно тогда мальчик начал осознавать, что власть и тирания почти всегда идут рука об руку.

В 1754 году 14-летний Донасьен, надеясь сделать военную карьеру, поступил в кавалерийское училище. Через год он получил звание младшего лейтенанта королевского пехотного полка. Де Сад принимал участие в сражениях Семилетней войны, и за военные заслуги был сперва произведен в корнеты карабинеров (в 1757 году), а затем – в капитаны кавалерии Бургонского полка (1759). Уже в те годы де Сад приобрел славу картежника, любителя кутежей и оргий. В 1763 году он ушел в отставку и вернулся в Париж, где с головой погрузился в мир плотских удовольствий.

100 луидоров за изнасилование

Несмотря на то, что жизнь де Сада была полна разврата и беспорядочных связей, он все-таки был женат. Причем на скромной и благочестивой девушке из очень приличной семьи. Ее звали Рене-Пелажи Кордье де Монтрей, и нам известно о ней очень мало, кроме того, что отец де Сада при первом знакомстве «не нашел ее уродиной» и отметил, что у девицы «характер покладист». Партия казалась во всех отношениях удачной, кроме одного «но»: сам Донасьен противился этому союзу – он был влюблен в младшую сестру Рене. Однако под давлением отца он вынужден был согласиться на брак. 17 мая 1763 года с благословения короля Людовика XV и королевы Донасьен и Рене поженились. Впервые молодые увиделись за несколько дней до свадьбы.

Не трудно догадаться, что де Сад и не думал становиться примерным семьянином. Большую часть своей супружеской жизни он проводил в борделях и своим буйным поведением вечно вызывал гнев властей. Так, всего через полгода после свадьбы де Сад учинил дебош в одном из публичных домов, за что был заключен в Венсенскую тюрьму. Вскоре, правда, его оттуда выпустили и сослали в Нормандию, в поместье Эшофур, принадлежавшее родителям Рене. 11 сентября 1764 года де Сад получил помилование и вернулся в Париж. Но на этом его приключения только начинались.

В 1764 году Донасьен де Сад занял пост своего отца, став королевским генеральным наместником в провинциях Брессе, Бюже, Вальроме и Же. 24 января 1767 года граф де Сад скончался, в результате чего Донасьен Альфонс Франсуа унаследовал все семейные владения. 27 апреля у де Сада родился сын Луи-Мари. Впрочем, это событие вряд ли могло сильно скрасить жизнь несчастной супруги маркиза. Осенью того же года де Сад привел в дом любовницу – некую театральную актрису, и не постеснялся представить ее жене. Поговаривают, что он даже иногда выдавал девушку за свою законную супругу. Впрочем, согласно донесению бургундского инспектора Марэ от 16 октября 1767 года, де Сад пытался уговорить «девицу Ривьер из Оперы стать его любовницей, предлагая ей за это по двадцать пять луидоров в месяц», но та, дескать, ответила отказом.

В очередной раз о скандальном маркизе заговорили в апреле 1768 года. Де Сад пригласил к себе двух барышень легкого поведения, а также случайно повстречавшуюся ему на улице женщину по имени Роза Келлер. В одних источниках ее называют попрошайкой, кто-то пишет, что она была вдовой торговца паштетами. Так или иначе, девушка явно нуждалась в средствах, и де Саду не составило труда заманить ее в свой дом (по одной из версий, он предложил бедняжке работу). Однако стоило Розе оказаться в его покоях, как де Сад тут же достал пистолет, сорвал с несчастной одежду, связал ей руки и ноги и высек до крови, а затем надругался над ней. Остаток вечера маркиз развлекался с проститутками.

Под утро Розе удалось прийти в себя, развязать веревки и сбежать через окно. На ее крики возле дома собралась толпа. Когда люди вошли в дом, они увидели маркиза и двух девушек, лежащих в пьяном беспамятстве. Вскоре де Сада арестовали и поместили в тюрьму, однако и на этот раз ему удалось выйти сухим из воды. Семья маркиза замяла дело и насильник отделался штрафом в 100 луидоров.

23 августа 1770 года Донасьен вновь поступил на военную службу (уже в чине майора), а 13 марта 1771 года получил звание полковника кавалерии. Его ум, талант и аристократическое происхождение открывали перед ним все двери, но де Саду было нужно только одно, и ради удовлетворения своей главной потребности он не останавливался ни перед чем.

Порка, содомия и «возбуждающие» конфеты с ядом

Пожалуй, один из самых мерзких инцидентов, который во многом перекликается со сценами будущих книг де Сада, произошел 5 января 1772 года. Из материалов уголовного дела известно, что утром де Сад и его слуга Латур явились в апартаменты некой девицы Борелли по прозвищу Мариетт. Там же находились еще три девушки (судя по всему, довольно свободных нравов). Весь масштаб разврата, который царил там в тот день, сложно представить даже самым раскрепощенным. Упомянем лишь, что среди прочего имела место столь любимая де Садом порка. Кроме того, он склонял девушек к содомии, но все они отказались (а вот верный лакей Латур оказался не прочь предаться нетрадиционным утехам с хозяином).

Больше всего в этой истории маркиза подвели «возбуждающие» конфеты, которыми он угощал девушек в надежде на то, что они исполнят все его желания. На самом деле это было ничто иное как шпанская мушкая – известный в те дни и довольно опасный для здоровья афродизиак. Через несколько дней у девушек начались страшные боли в желудке, и они обратились в полицию с жалобами на отравление. Тут уж де Саду было не отвертеться: его приговорили к публичному покаянию на паперти кафедрального собора и смертной казни через декапитализацию (отрубание головы), а Латура – к повешению.

Приговор был приведен в исполнение 12 сентября. Только вот ни один из осужденных на собственной казни не присутствовал. Решив не дожидаться визита полиции, де Сад вместе с Латуром сбежал в Италию, заодно прихватив с собой сестру своей жены, в которую был давно влюблен. Но казнь уже была назначена, поэтому на площади сожгли их чучела.

Узнав о дерзком побеге зятя и своей младшей дочери, мадам де Монтрей добилась от короля разрешения на преследование и арест де Сада. В декабре 1772 года по приказу короля Сардинии де Сада и его слугу арестовали и заточили в крепость Миолан. Но маркиз так просто не сдавался: весной они вместе с Латуром и еще одним сокамерником совершили побег, причем в этом им помог не кто-нибудь, а жена де Сада – его верная, всепрощающая Рене. После этого Донасьен надолго засел в своем имении в Лакосте, опасаясь очередного ареста. Однако спустя год он не выдержал и вновь взялся за старое: однажды он организовал похищение трех деревенских девушек, запер их в своем подвале и насиловал с молчаливого согласия супруги. Пропажу девушек быстро обнаружили, против де Сада вновь завели дело, и он снова сбежал в Италию.

В 1776 году де Сад вернулся в Лакост и нанял к себе в дом несколько молодых девушек в качестве служанок. Быстро осознав, чем им предстоит заниматься, все они сбежали от жуткого хозяина-извращенца – все, кроме одной. Ее звали Катерина Триле, но маркиз любил называть ее Жюстиной. Она стала для него своеобразной музой, и, хотя в тот период де Сад еще ничего не писал, именно образ Жюстины впоследствии стал основой для некоторых его героинь. Кстати, ее отец, узнав, чем дочь занимается в замке де Сада, однажды даже попытался застрелить его, но промахнулся и был задержан охраной.

С момента заключения де Саду удалось провернуть еще немало мерзких авантюр, в которых вновь фигурировали отравляющие вещества и жестокие изнасилования. Закон его преследовал, он продолжал ускользать, и эта гонка могла бы продолжаться еще долго, если бы не лопнувшее терпение тещи де Сада. Когда маркиз попытался обжаловать смертный приговор, от которого сбежал в 1772 году, прованский парламент согласился отменить его, однако приговорил де Сада к заточению в Венсенском замке. 16 июля по пути в замок де Саду удалось сбежать из-под стражи и укрыться в своем замке, но госпожа де Монтрей сообщила полиции о местонахождении зятя.

Добродетель – главный порок

Годы, проведенные в тюрьме, были для де Сада и тяжелым, и самым плодотворным временем в его жизни. Поначалу условия содержания были суровыми, но впоследствии де Саду разрешили иметь при себе перо и чернила. Тут-то его и захлестнула волна писательства. В 1782 году де Сад закончил работу над своим первым сборником сочинений. Самое известное произведение оттуда – «Диалог между священником и умирающим». Оно неоднократно переиздавалось и стало первым известным творением де Сада.

В 1782 году Венсенский замок перестали использовать в качестве тюрьмы, и всех заключенных, включая де Сада, перевели в Бастилию. Там наш герой создал свое самое выдающееся и масштабное произведение – роман «120 дней Содома». Он был написан мелким убористым почерком на рулоне бумаги от 12 до 20 метров. Маркиз спрятал его у себя в камере, в нише стены. Сам де Сад называл эту работу «самой грязной из всех рассказанных историй».

27 апреля 1789 года во Франции начались народные беспорядки. Руководство тюрьмы решило усилить охрану, и комендант объявил де Саду, что тот больше не сможет свободно прогуливаться по башням крепости (прежде ему это позволялось). Возмущенный де Сад с присущей ему дерзостью решил отомстить коменданту. Вооружившись жестяной трубой с широкой воронкой и используя ее в качестве рупора, он высунулся из окна своей камеры и стал кричать, что в Бастилии избивают арестантов, а его самого хотят убить. Его крики услышали, и перед крепостью собралась огромная разгневанная толпа.

За эту выходку де Сада на следующий же день выслали из Бастилии и отправили в Шарантон – дом для умалишенных. Забрать с собой рукописи ему не разрешили. Случись все это чуть позже, де Сад вышел бы на свободу: через несколько дней после того, как его отправили в лечебницу, Бастилия была захвачена. Ворвавшиеся мятежники разрушили тюрьму до основания, камера де Сада была разграблена, практически все рукописи – сожжены. И только «120 дней Содома» чудом остались целы: свиток заметил и унес с собой один из охранников.

17 марта 1790 года де Сад все-таки вышел на свободу, согласно декрету Учредительного собрания, который освободил всех заключенных в стране, арестованных по тайным приказам. После освобождения маркиз активно поддержал идеи Первой республики и даже примкнул к одной из революционных группировок под именем Луи Сад. Жена потребовала от него развода, а сам маркиз вскоре познакомился с молодой актрисой Мари Констанс Ренель, которая стала его любовницей и оставалась ею до последних дней его жизни.

В 1791 году де Сад опубликовал еще один крупный роман – «Жюстина, или Несчастья добродетели». Это история двух сестер, которые не похожи, как огонь и вода. Жюльетта – чувственная, порочная, четко знающая, чего хочет от жизни и как этого достичь, Жюстина – чистая, непорочная, можно сказать, святая. На протяжении 800 страниц де Сад с присущей ему откровенностью и бесстыдством описывает всевозможные ужасы, которые обрушиваются на бедную Жюстину. Природа наградила девочку ангельской красотой и столь же ангельской добродетелью, но автор всеми силами старается показать, что мораль и добродетель – это не благо, а напротив, порок. Критики и просто любители литературы до сих пор спорят о том, что хотел сказать де Сад этой и другими своими работами. Одни считают его гением-провокатором, дерзко и правдиво отражающим пороки общества, другие видят в нем лишь человека с очень извращенной фантазией, который пытался воплотить ее в жизни и на бумаге.

Так или иначе творчество де Сада оказало огромное влияние на деятелей культуры и искусства не только эпохи Просвещения, но и последующих эпох. Фридрих Ницше, Гийом Аполлинер, Джозеф Конрад, Томас Манн, Франсиско Гойя, Эжен Делакруа и, конечно, знаменитый Зигмунд Фрейд – вот лишь немногие из тех, кто черпал вдохновение в работах развратного маркиза.

Впрочем, разврат как таковой не занимал центральное место в работах де Сада. Как и его предшественники, работами которых он зачитывался с юности (в основном Вольтер и Руссо), де Сад писал романы с двойным дном, ни одно из его произведений нельзя трактовать однозначно. Интересно, что даже самые жесткие сцены в его книгах по сути не являются порнографическими. Взять хотя бы знаменитые «120 дней Содома», с бесконечными описаниями порезов, переломов, жертвоприношений, кровопусканий и смерти – мало у кого он вызовет сексуальное возбуждение. И даже роман «Жюстина, или Несчастья добродетели» вызвал негодование публики не обилием непристойных эпизодов, а с ног на голову перевернутой моралью, которая не просто допускает, но восхваляет издевательства над ближним.

По сути, де Сад взял за основу идею Канта о том, что человек обязан следовать моральному закону, и вывернул ее наизнанку. С его точки зрения, истинная нравственность заключается в том, чтобы следовать своим самым темным и разрушительным страстям. Даже самые гнусные и порочные желания он считал не отклонением, а естественными составляющими человеческой природы. Он постоянно спорил со сторонниками рационализма, утверждая, что все построения нашего разума есть лишь побочный продукт инстинктов – низменных, животных, укоренившихся в нас на века. И эти инстинкты, как бы ужасны они ни казались, управляют людьми гораздо больше, чем разум. Именно поэтому благородство он считал фальшивым, а жестокость естественной.

«Люди осуждают страсти, забывая, что философия зажигает свой факел от их огня», – писал де Сад.

Финал его жизни был бесславным. Последние годы он провел в приюте Шарантон – том самом, куда его выслали из Бастилии. Его замок был разрушен, жена покинула его, а единственным, кто навещал его в доме для умалишенных, была Мари Констанс – она так и не бросила немощного, всеми покинутого маркиза. В лечебнице де Сад продолжал писать и ставил свои пьесы для обитателей приюта. Он умер 2 декабря 1814 года от приступа астмы. Ему было 74 года.

Известно, что перед смертью маркиз написал завещание, в котором раскаялся в своих грехах и попросил похоронить его в лесу, а могилу засыпать желудями, чтобы дорога к ней была забыта, и само имя его стерлось из памяти людей. Но его предсмертная воля была нарушена: местный священник, по видимости, не был предупрежден о пожелании покойного, поэтому тело де Сада вскрыли и захоронили по христианскому обычаю на кладбище в Сен-Морис.

Источник